– Значит так, Сережа, – обратился к нему командир роты по имени.
Сокольских подвинулся ближе и изобразил внимание.
– Завтра получаешь должность «замка» и вместе с группой выходишь к этому перевалу, – ротный обвел пальцем разложенную карту. – Пока Андреев в госпитале, займешь его место. Все как обычно: досмотр, проверка документов. Что-то гости с той стороны к нам зачастили, – сказал он, имея в виду Афганистан.
– Так точно, товарищ капитан. – Птица достал свою сержантскую планшетку и сделал на ее карте пометку.
– Ты только вот что, – ротный задумался, подбирая слова. – Завтра с вами вместо Баранова другой лейтенант пойдет. Из Питера к нам приехал, ненадолго, – добавил он многозначительно.
– Какой другой лейтенант, товарищ капитан? Вы чего? – Сергей удивленно посмотрел на командира. – Я, конечно, все понимаю: приехал человек на месяцок, с группой походить, а потом обратно, но уже с орденом. Но вы меня тоже поймите, он ведь руководить полезет. Кто я для него? Специфики нашей не знает, наколет дров, а кто будет отвечать? На кой нам такие пряники??
– А ну-ка, смирррр-на! – рявкнул капитан. И добавил уже тише: – Да все я понимаю, сержант. Но кто нас с тобой спрашивает?
Лейтенант из Питера действительно наломал дров. На вторые сутки «выхода» он по рации вышел на связь со штабом и доложил обстановку. И зачем-то сообщил их точное местоположение.
Сложно сказать, чем он руководствовался, строгим ли соблюдением устава, незнанием ситуации или еще чем. Но мотоманевренные группы в подобной ситуации не сообщали своих координат до завершения задания, за исключением особых случаев.
Их группу накрыли минометами при переходе высохшего русла реки. Били откуда-то из-за обратного ската гор, так что позиций минометной батареи было не видно и почти не слышно.
В воздухе вдруг раздался противный, нарастающий свист, и тут же в хвосте походной колонны вырос дымный столб. Посыпались осколки, и трое солдат повалились на землю.
– Мины!
Бойцы бросились врассыпную, стараясь приткнуться куда-нибудь в яму, за обломки скал, куда угодно, только бы укрыться от смертельного железа.
Столбы взрывов стали перемещаться ближе к центру залегшей колонны, а это значило, что за ними наблюдал вражеский корректировщик и наводил огонь по рации.
Через двадцать минут огонь стих. Каменная пыль медленно оседала на сухую, твердую землю и, забиваясь в носы и рты, выходила с противным горьким кашлем.
– Рассредоточиться и занять позиции! Гранатомет – на склон! Пулеметчики – держать фланги! – заорал Птица, не находя глазами лейтенанта и беря командование на себя.