– Нориц! – выкрикнула Солнышко.
– Быстрее не могу! – крикнул Клаус. Он свесил ноги на одну сторону каталки, чтобы отталкиваться ими. – Вайолет, проснись, пожалуйста! Ты могла бы помочь.
– Я пы-та-юсь, – пробормотала Вайолет, щурясь на свет. После наркоза все вокруг казалось неотчетливым, расплывчатым, она почти не могла говорить, а тем более двигаться.
– Дверь! – выкрикнула Солнышко, показывая на выход из Хирургического отделения.
Клаус направил каталку туда и пронесся мимо раскормленного олафовского пособника – то ли мужчины, то ли женщины, – который все еще стоял в одежде поддельного охранника. С диким ревом он кинулся вдогонку громадными неуклюжими шагами, в то время как каталка приближалась к небольшой Группе Поющих Волонтеров. Бородач, наигрывавший что-то очень знакомое на гитаре, поднял голову и увидел пролетавшую мимо каталку.
– Наверно, это и есть убийцы, про которых говорил Маттатиас! – крикнул он. – А ну-ка, давайте поможем охраннику поймать их!
– С удовольствием, – отозвался другой волонтер. – А то мне, по правде говоря, немного надоела наша песня.
В тот момент, когда волонтеры присоединились к раскормленному детине, Клаус направил каталку за угол.
– Проснись! – умолял Клаус старшую сестру, которая осматривалась вокруг с ошеломленным видом. – Ну пожалуйста, Вайолет.
– Вниз! – Солнышко показала рукой на лестницу.
Клаус повернул каталку туда, и она заскакала вниз со ступеньки на ступеньку. Езда была быстрая и ненадежная и напомнила детям о том, как они съезжали по перилам дома № 667 на Мрачном проспекте или как столкнулись с автомобилем мистера По, когда жили с Дядей Монти. На одном из лестничных поворотов Клаус заскреб ногами по полу, чтобы затормозить, и нагнулся поближе к стене, вглядываясь в одну из запутанных схем больничного здания.
– Я соображаю, заезжать нам в дверь, на которой висит табличка «Отделение заразной сыпи», или продолжать спуск.
– Длин! – вскрикнула Солнышко, желая сказать «Мы не можем продолжать спуск – смотри!»
Клаус посмотрел, и даже Вайолет, с трудом сосредоточив взгляд, посмотрела вниз, куда показывала Солнышко. Там, ниже следующей площадки, колыхалось оранжевое зарево, как будто оттуда, из подвала больницы, вставало солнце, а вверх уже вились струйки черного дыма, похожие на щупальца какого-то призрачного существа. Именно такое зловещее зрелище преследовало Бодлеров во сне с того рокового дня на пляже, с которого начались все их беды. Трое детей в оцепенении глядели на оранжевое зарево и черные щупальца и размышляли обо всем, что они утратили именно из-за того, на что смотрели.