И «Шарлотта и ее хахаль» не только была закончена, но и получила благоприятные отзывы критики. Правда, мой монолог в швейцарской версии, перемежаемый протяжными восклицаниями, произвел на меня странное впечатление. И на других тоже. Жак Беккер, собиравшийся пригласить меня в свой фильм «Дыра», отказался от меня из-за этого голоса, который не был моим. Итак, мою игру в короткометражке Годара заметили, но возникло недоразумение из-за контраста между моей внешностью и тембром.
Вскоре после выхода фильма и моего возвращения из Алжира Клод Шаброль – который принадлежал к тому же анархистскому течению, что и мой швейцарский друг, и, очевидно, был в курсе, что меня дублировали в «Шарлотте и ее хахале», – одобрил предложение братьев Хаким, продюсеров его фильма «На двойной поворот ключа».
С ними я тоже столкнулся благодаря случаю, приведшему меня на Елисейские Поля. Однажды я встретил там Жан-Клода Бриали, с которым часто встречался на улице Сен-Бенуа. Он чувствовал себя скверно: мучился от ужасной боли в спине, требовавшей операции и вынудившей его отказаться за три дня до съемок от роли в фильме Шаброля. «Позвони продюсерам, братьям Хаким, – сказал он мне, – они ищут актера, чтобы срочно заменить меня».
Я поблагодарил его за наводку и позвонил. Когда я явился в контору наборов, они на первый взгляд нашли меня безобразным и прямо это высказали. Я уже собрался показать им спину, но они остановили меня, заведя медоточивые речи. Через несколько минут они воспользовались моей доверчивостью дебютанта в кино, чтобы сэкономить на гонораре. Они наплели мне, что, мол, режиссер высказал серьезные сомнения на мой счет, он не хочет меня в этой роли и единственный для них, продюсеров, способ навязать меня – это аргумент цены. Если я стою недорого, то…
Только позже, из разговоров с Клодом Шабролем, я понял подвох. Но дело было сделано: я подписал контракт на роль персонажа, с которым чувствовал много общего, возмутителя спокойствия, разоблачающего лицемерие общества, чистого бунтаря.
И у Шаброля свобода на съемочной площадке позволяет мне экспериментировать в безумствах, заходя в своей интуиции далеко, порой дальше, чем от меня требуется. Иногда даже за грань приличий. Так, однажды я снял трусы перед Мадлен Робинсон, которая этого не ожидала и так покраснела, что это заметно в кадре.
Мой лучший и самый чокнутый друг Марио Давид тоже получил роль в фильме «На двойной поворот ключа», и в компании с ним я окончательно распоясался. А ассистентом режиссера был Филипп де Брока…
Конец этих съемок был грустным, как прощание на перроне вокзала в день мобилизации. И я окончательно убедился, что «новая волна» мне нравится. Ее гении, Шаброль, Трюффо и Годар, поддерживают друг друга, совершая свою революцию. Они пишут вместе, вдохновляются друг другом, разделяют с другими свои успехи.