– Да нет. Спасибо.
Печенгский настоятель с огорчением перебрал в пальцах сухо гремевшую связку бубликов.
– Это очень плохо, – сказал он вздыхая, – что ты не желаешь моей баранки покушать.
– Отчего же так плохо, отец Ионафан?
– А оттого что… зажрался ты! Вот как я тебе скажу. Все вы тут зажрались на английских харчах. Посмотрел бы ты, как сердешные бабы в Питере маются. Дров нет. Керосину нет. С утра, ни свет ни заря, по номерам за хлебом встают.
– Как это – по номерам?
– А так. В ладонь плюнут и номер впишут. По номеру и получишь хлебушко. Во-от! А ты от баранки моей нос воротишь. Нет, инженерна-ай. Видать, тебя еще гусь жареный не щипал за это самое. Погоди, – пригрозил, – еще сухарику радехонек будешь.
– Отец Ионафан, – поднялся Небольсин, задетый за живое, – пойдемте в ресторан, и обещаю вам, что в этом поезде, вышедшем из Петрограда, вы найдете все, начиная от балыков и икры!
– То ресторан, – разумно ответил отец-настоятель. – А я тебе про очереди на улицах говорю. Простой народ по ресторанам не шлындрает. Это вы здесь деньгу на дороге лопатой гребете. Вам, вестимо, рестораны эти самые не заказаны…
В ресторане было много женщин – как правило, жен морских офицеров, спешивших к своим мужьям, подальше от грозного Петрограда, ставшего вдруг – в преддверии грозных событий – неуютным и опасным. Женщины кормили детей; локоны девочек были украшены бантами, мальчики в фиолетовых матросках чинно вели себя за столом… Слышался французский говор.
Лейтенант флота, удивительно загорелый, сидел в конце вагона-ресторана, доедая жаркое и посматривая в окно. А там, за промерзлым окном, вставали из-под снега «бараньи лбы», источенные шрамами битв в ледниковых сражениях, – поезд громыхал через водораздел между Белым и Балтийским морями… «Карелия, – подумалось Небольсину невольно, – прекрасная страна!»
– Вы позволите присесть? – спросил он у лейтенанта.
– Ради бога. Пожалуйста.
Небольсин заказал себе индейку, вина и белого хлеба.
Ему быстро все подали на хрустящих салфетках. Лейтенант флота зорко перехватил взгляд Небольсина, устремленный на него.
– Извините, – смутился Небольсин. – Я обратил внимание на ваш прекрасный загар. Здесь мы от этого давно уж отвыкли.
– Возможно, – ответил офицер. – Я еду из Севастополя. Чего другого, а солнца там у немца не занимать.
– А у вас там есть очереди… Хотя бы за хлебом?
– Нет. На Черном море очередей нет. В Москве – да, есть. Причем очереди теперь называют в народе хвостами.
– Вы едете на нашу флотилию? – спросил Небольсин.
– Да. Позвольте представиться: лейтенант Басалаго, Михаил Герасимович. Бывший флаг-офицер оперативной части при адмирале Эбергарде.