– А как союзники относятся здесь к офицерам нашего флота?
– Превосходно, – ответил Небольсин и, помолчав, добавил: – Правда, они требовательны, с ними не избалуешься…
– Да. Я знаю англичан. Когда они рвались в Дарданеллы, я как раз состоял при штабе адмирала Гепратга офицером связи. Тогда-то я впервые увидел крейсер «Аскольд», правда, лишь через оптику башенных дальномеров!
Так они мило поболтали, после чего решили убить время за картами. Когда поезд приближался к Мурманску, Небольсин успел продуть лейтенанту восемьдесят рублей. Басалаго играл отлично – смекалисто, отчетливо, с риском. Над копейкой не трясся. И по игре можно было ощутить, что у этого офицера из Севастополя большая воля и быстрая хватка ума… Человек острый!
– Если вам затруднительно, – сказал лейтенант Басалаго, – можете сейчас не отдавать. Как-нибудь потом, при случае.
– Нет. Я человек не бедный. Здесь нам платят такие деньги, какие не снились путейцам даже на сибирских магистралях. Если честно говорить, – признался Небольсин, – то я только ради денег и пошел на эту каторгу.
– Вот как? – удивился Басалаго, – спокойно принимая выигрыш.
– Точнее, ради одной женщины… Полячка из Вильно. Сейчас учится пению. Все от нее в восторге! И к сердцу красивой женщины, согласитесь, надобно дорожку слегка позолотить.
– Согласен… А что там сверкает вдали?
– Церковь. Мы проезжаем Колу, через десять верст будет Романов-на-Мурмане. Берегите свои карманы, – напутствовал Небольсин, – здесь масса деклассированных личностей, переодетых в солдатское и матросское платье…
Басалаго набросил на шею кашне из черного шелка.
– На Черном море таких расстреливают… А здесь?
– Здесь стреляют кому не лень. Даже часовых убивают…
За окном вагона понеслись ряды теплушек. На горе курились дымками «чайные домики», словно неприступные форты, обвитые колючей проволокой. Поезд начал сбавлять ход.
– Где же город? – спросил Басалаго удивляясь.
– Мы уже в городе… Поздравляю с приездом. Перрона нет, еще не успели выстроить. Прыгайте на эту бабу с мешком – вам будет мягче падать… Хэлло, хоп!
Басалаго поставил чемодан на снег. Возле барака станции, покуривая, стоял лощеный поручик в ярко начищенных сапогах. Новенькая портупея обтягивала его тонкую фигуру, словно приводные ремни, опутывающие бездушную машину. Провожая долгими взглядами офицерских дам, растерянно озиравших печальную панораму города, поручик даже не шевелился. Только глаза бегали…
– Кто этот важный истукан? – поинтересовался Басалаго.
– Сейчас я его расшевелю, – сказал Небольсин и закричал: – Севочка! Идите-ка сюда… Представляю: лейтенант Басалаго, бывалый черноморец, флаг-офицер и прочее.