– Виски! – потребовал он от самых дверей.
Все захохотали. Уилки представил гостя:
– Вот и Америка появилась. Лейтенант Мартин! Военно-морской атташе Соединенных Штатов в Мурманске!
Адмирал Кэмпен смеялся дольше всех.
– Этих американцев никогда не дозовешься! Они приходят к шапочному разбору. Но зато потом никак их не выжать обратно. Уилки, – сказал адмирал, – я думаю, теперь дело за виски!
Первый тост.
– Чтобы флаги Стран доброго Согласия, – сказал Басалаго, побледнев, – не были спущены над скалами Мурмана!
Он побледнел не напрасно: эта минута была ответственнейшей в его карьере. И, побледнев, он ждал…
И вот случилось – консул Холл опустил бокал:
– Вы не дипломат, лейтенант. Нашим флагам необходимо документальное подтверждение от большевиков, что они желают видеть эти флаги на Мурмане.
Басалаго сел – как в лужу – и злобно прошипел Брамсону:
– Пожалуйста, оставьте свои старорежимные замашки. Если я говорю, что совдепщик Юрьев нужен, значит, он нужен…
Лейтенант Уилки прислушался к их грызне.
– А почему не пригласили Небольсина? – спросил лейтенант.
– Он для этого не годится, – ответил Басалаго.
– Отчего же? Аркашки – хороший парень. А дорога, начинаясь отсюда, от Семеновой бухты, заканчивается в Петрограде… Так что Аркашки годится. Вполне годится!
Через весь стол, по направлению к Брамсону, тянулся с бокалом, что-то громко крича, лейтенант Мартин – американец.
– Не обращайте на него внимания, – посоветовал Лятурнер. – Разве можно к американцам относиться серьезно? Это же оболтусы, и растяпы, каких свет не видывал!!
– У них техника, – сказал Брамсон.
– У них деньги, – сказал Басалаго.
– И больше ничего у них нет, – сказал Уилки.
– Даже традиций! – заключил Лятурнер.
– Разьезд сорок три на проводе… Разговаривайте!
Небольсин подышал в кожаный раструб:
– Сорок третий? У аппарата начальник дистанции. Как у вас с заносами после метели? Отвечайте.
Ответ был неожиданным – длинная немецкая фраза.
– Я вас не понял, – сказал Небольсин, растерявшись.
Тогда ему ответили, на финском языке.
– Алло! Алло! – закричал Небольсин. – Это сорок третий? Барышня, с кем вы меня соединили?
Тоненький голосок девушки:
– Как и просили: сорок третий разъезд…
Небольсин был человеком крепким, но тут ему стало худо. Нащупал под столом старую галошу и долго совал в нее ногу.
«Бежать! До мурштаба! Скорее!»
И путеец ворвался в штаб с криком:
– Финны! На сорок третьем уже финны!
– Ошибаешься, – поправил его Басалаго.
– Это не финны, это пошли на нас немцы…
С этого дня на Мурмане только и говорили, что о немецкой угрозе. Об этой же угрозе Юрьев и Басалаго телеграфировали в Центр. «Рука Людендорфа тянется к Мурману», – утверждали англичане.