– А ты узнала мир с Вадимом? – резко спросил он.
Я не знала, как ответить.
– Я никогда не рисовал себе, какой должна быть моя женщина. Если ты думаешь, что я ждал девственницу, то ошибаешься.
Он встал и пошел к Мише. Они еще порисовали, а потом стали укладываться спать.
Что мы сейчас, говорили о нас? Об отношениях вообще или он прощупывал конкретное наше будущее? Не буду думать об этом. Мне сейчас не стыдно перед ним. Я признаю за собой свое прошлое, и он его знает. Надо будет как-то назвать ему количество любовников, которым я была верна в их период времени. Ну, чтобы он наверняка знал, с кем имеет дело. Он скоро вернулся.
– Дождь усыпляет? – спросила я.
Он кивнул. Сел напротив.
– Ты распустила.
– Да. Мне не понравился узор, попробую по-другому. Это же мой рисунок. Могу перевышить заново, как хочу.
Он сосредоточенно собирал в ладонь выдернутые, ненужные нитки.
– Я хочу задать тебе один очень личный вопрос.
– Не знаю даже. Я только убедила себя в том, что наш разговор – обычное дело. Статус «очень личного» может меня разубедить и вернуть назад.
– Маричка, как ты думаешь, мне легко задавать откровенные вопросы?
– Не знаю. Ты – доктор.
– Я много знаю о мозге и мало – о чувствах. Мне нелегко. Тебе – легче.
– Ладно, спрашивай.
– Ты когда-нибудь делала аборт?
– Неожиданно. Даже не знаю, смогла бы я тебе ответить, если бы делала. Но нет, не делала. Я даже не буду спрашивать, почему ты мне задал такой вопрос. Но уверена, что ты осуждал бы меня, если бы я совершила такой поступок.
– Он часто оправданный. Я не осуждаю. Просто не понимаю, как вы четыре года прожили в браке и у вас нет детей?
– Предохранялись.
– В соседней комнате спит подтверждение того, что у меня с этим не все ладно, но я вообще в курсе, что такое предохранение. Но… неужели всегда?
– Всегда. Я никогда не беременела. Я здоровая и молодая. Он – тоже. Но…
– Ты не хотела?
– Почему все спрашивают меня?
– Он не хотел?
– Да. Знаешь… – я задумалась, – знаешь, я бы не сделала аборт. Я не верующая, в смысле библейских канонов, и не очень сильно хотела ребенка. Ведь бывают женщины, которые очень хотят стать мамой. Я не такая. Мне легче думать, что я не такая… Но я бы очень благодарила Бога за такое чудо. Может, из-за того, что со мной такого не случалось, я и верю в это, как в чудо. А сейчас… сейчас не верю в то, что со мной это возможно. Нет оснований так думать, но нет веры в то, что я могу быть матерью.
– Ты ему говорила?
– К сожалению. Как только я сказала, я поняла, что женщина не должна так говорить. В моем идеальном мире – не должна. Но я сказала, а он ответил, что еще не готов. А я не хочу состояния готовности! Понимаешь? – Мне вдруг стало очень важно, чтобы Юра понял. – Я хочу, чтобы это был плод любви, страсти, счастливой случайности. Я не хотела дождаться вечера, когда он скажет: «Дорогая. Я заработал денег, и презерватив сегодня останется в кармане. Давай, я буду тебе делать ребенка». Фу! Нет. Это не для меня. Вот мы говорили о манипуляциях. Я бы хотела, чтобы мной так банально манипулировали. Чтобы любимый мужчина хотел оставить меня с помощью ребенка. Это так естественно! Чтобы он хотел меня привязать, чтобы хотел это сделать со мной не расчетливо, но с желанием! Тупым, приземленным желанием обременить меня потомством и не дать уйти! Боже, это ничего, что я тебе такое говорю? Я забылась…