– Я хочу, чтобы ты замолчала. Не произносила звуков, не называла моего имени, – перебил он, как будто и не слушал вовсе. – И главное – не трогай меня и не двигайся. Просто полежи, хорошо?
– Да, – ответила я. «Ничего, что ты прикрыл фонтан моих мыслей, ничего, что просишь меня быть бревнышком. Мне тоже надо успокаиваться. Завтра подумаю о геях и браках».
– И мы будем…? – начала я.
– Тшшшшш, – зашипел он на меня.
Он встал, подкинул дров. Я чувствовала, как кровать опять прогнулась под ним, где-то внизу. Видимо, он сел у моих ног. Рукой пролез под одеяло, коснулся ступни. Я попробовала ее поставить, но он второй рукой прижал голень к постели. Не двигаться, да.
Он вернулся к ступням. Убрал одеяло. Пальцами обеих рук обхватил одну ступню, провел вверх к пальцам ног. Опустился к пятке. Обнял ее. Положил в свою ладонь, остановился. Он ее не грел, он ее слушал. Это я так понимаю: он, наверное, сейчас оценивает ее форму и фактуру. Интересно, с чем он сравнивает? Жаль, что нельзя говорить, я бы это обсудила. Продолжая одной рукой поддерживать, он пальцами второй провел от пятки к подушечкам и к пальцам. Внимательно ощупал каждый палец. Потом проделал то же с другой ступней.
Потом, едва касаясь кожи пальцами, провел по голени к коленям. Ощупал их, одной ладонью осторожно пролез под икроножную мышцу и сжал ее. Я напряглась. Он этого и хотел, гладил теперь напряженную мышцу. Потом надавил, заставил расслабиться. Мне было весело. На части меня еще не разбирали! Разложить любовницу на: филе, бедрышко, суставчики, сухожилия… Мне было очень весело!
Он не массировал меня. Он узнавал. А узнавал, как мог. Только я приготовилась представить себя его пациенткой, как он резко сменил тактику, скользнув рукой вверх по внешней стороне бедер. По коже побежали мурашки. Он лег рядом, под одеяло, и на секунду я почувствовала его холодный торс, плечи, живот. «Мурашки от холода», – быстро объяснила я себе. И он замерз, я машинально попыталась прижаться к нему, опомнилась, но он отодвинулся от меня быстрее. Ладно, не трогаю…
Судя по всему, он не собирается меня целовать. В прошлый раз он был так несдержан, что все это может говорить об одном: он под контролем и он просто меня трогает. Как и договаривались… Я могла догадываться, где его лицо, но не чувствовала дыхания. А если все-таки поцелует? Я его остановлю? Да. Хотя… Его горячая ладонь оказалась между моих ног, выше колен, он двигался вверх, немного разведя мои ноги, гладил их по внутренней стороне. И я с трудом могла сказать себе, что же он делает: ощупывает или ласкает? Но я не могла уже себя обманывать: мурашки были не от озноба. Я начинала гореть, и он это сейчас поймет.