От мыслей о жителях водно-небесного мира меня отвлек Юра. Открыл дверь, помог выйти из машины. Его рука, которая поддерживает мой локоть, стала на долгое время самым ярким воспоминанием о нем и эпизодом в тревожных снах. Потому что, выйдя из машины, я потеряла Юру из виду. Хотя он был рядом со мной половину вечера, меня представили как его спутницу, но я знала, что его имя, репутация, его внимание и его внешность – это всего лишь часть моего собственного образа. Так же как и мое черное платье, и элегантный браслет, и дорогие туфли, и прическа, и макияж. Я была королевой с того момента, как открылась дверь и засияли глаза Макарыча, которые увидели меня, здоровую и громко его приветствующую, и потом я продолжала чувствовать себя по-королевски, когда Марта пожала мне руку, и когда Ларс попросил рассказать ему о своем исследовании, и когда меня знакомили с другими гостями и потенциальными спонсорами, и… до того момента, пока главные действующие лица не стали разъезжаться и прием не начал перерастать в корпоративную вечеринку. И до того момента, как, застав меня одну, ко мне не подошла Зоя, шеф над кадрами.
Я бы ее и не знала, если бы не ее активная и инициативная жизненная позиция. Она первая познакомилась со мной, еще когда я забегала за Мишей в больницу и уезжала с ребенком на съемки. Ее очень интересовала моя «интересная, полная событий и знаменитостей» жизнь. Когда я исчезла с экрана и стала больше появляться в больничных коридорах, ее интерес заметно, к моему облегчению, уменьшился. Теперь я стояла с бокалом шампанского и смотрела в зал, хотя не видела там ни танцующих, ни едящих, ни смеющихся. Я видела там свои перспективы и сотрудничество с австрийским центром медиаисследований, о котором говорила Марта. Я думала о том, что нужно подтянуть немецкий и отправить статью в университет в Амстердаме, который возглавлял брат Ларса. Я улыбалась, а меня внимательно изучала Зоя. Вправо улетела аудитория голландских слушателей, влево – горячие дискуссии с молодыми амбициозными учеными. В центре стояла невысокая, грудастая, хваткая и целеустремленная она.
Она была всего на несколько лет старше меня, но чувствовала себя мудрее на несколько поколений. Это выдавала ее манера говорить и смотреть на людей. Если задуматься, наверное, она могла бы быть красивой, для этого у нее были все данные. Но их испортила необходимость выживать в сложном мире интриг, подковерных игр, амбициозности и страха однажды оказаться где-то не первой. У нее были красивые волосы и фигура, но настороженные глаза и жадный маленький рот. «Она была бы хорошим репортером», – ни с того ни сего подумала я. Мне было жаль Зою, но не настолько, чтобы позволять ей врываться в мои фантазии.