— Ну, чего ты стоишь, Гаяна, вели стол накрывать, видишь, с пути да с морозу гости? Чего на ногах держишь? — посетовал Радим, окинув девушек взглядом.
Женщина встрепенулась, улыбнулась, бросив растерянный взгляд на Даромилу, и той бы сквозь землю провалиться, но почему-то с княжичем под одной кровлей стало спокойнее.
— Проходите, прошу, — пригласила к столу Гаяна, разводя широко руки, призывая пройти. — Надежа! — тут же окликнула она, видно помощницу. — Ладимира, пойдём со мной, — поманила она девушку и скрылась в недрах терема, шурша длинной юбкой по полу.
Ладимира напоследок помедлила, чуть повернулась к воинам, и было сейчас понятно, что на княжича она смотрит, а тот на неё спокойно, и не поймёшь, как бы ни хотелось о том узнать, что творилось у него в голове. Ладимира, не получив никаких слов, поникла, развернулась, последовала за хозяйкой.
Разлилась по горнице тишина, вязкая, как кисель, что даже и не слышно, как дышат витязи. Радим, потоптавшись на месте, заговорил первым:
— Прошу, боярышня, к столу.
— Это Даромила Святозаровна, — поправил его Пребран, — дочь князя Святозара, правителя Избора.
На лице старшего рода сначала изобразилась хмурость, видно что-то сопоставлял в уме, а потом в изумлении посмотрел на девушку. И Даромила вновь зашлась смущением.
— Что ж, — преклонил он голову, — для нас великая радость видеть в чертоге дочь светлого князя Святозара. Проходите, — сказал он с какой-то рассеяностью в голосе, но вида, узнав, кто его гостья, не подал.
Мужчины один за другим скидывали с широких плеч тяжелые плащи да кожухи, что на время пути стали панцирями, разве только к коже не приросли. Одежу пронырливо подхватывали не пойми куда взявшиеся отроки. Даромила только кожух расстегнула, так и осталась в платке. Все расселись по лавкам, и вскоре вошли девки, внося крынки да чары.
— Ненастье какое поднялось, — посетовал Радим, опускаясь во главу стола. — Вовремя вы вернулись, к ночи посреди поля туго бы вам пришлось. И моя вам благодарность за то, что девку уберегли, хорошо, что к вам она прибилась, пропала бы в лесу.
— Ты, Радим, — первым отозвался Вяшеслав, — Ладимиру и Даяна не ругай сильно. Она ведь за сестёр переживает, к самому князю рвалась помощи просить.
Даромила только теперь обратила внимание, что Даяна среди княжеской братии не оказалось. Радим потемнел лицом, поглаживая завитки недлинной бороды, упёрся взглядом в стол, думая о чём-то своём.
— Давку трогать не стану, как-никак горя она натерпелась, в отчаянии на всё решишься. А Даяну не спущу, — решил он, поднимая глаза на гостей, посмотрев на княжича с интересом. — Рассказывай, княжич, как съездил? Как здоровье Ярополка, в каких заботах он ныне?