— Три дня уже прошло, — ответил Фанвар, выслушав князя.
Ярополк мгновенно подступил, в два счёта оказавшись рядом, посмотрел в глаза, меряясь взглядами.
— Ты слышал, что я сказал тебе? Кажется, я никогда тебе дважды не повторял. Куда она пойдёт в мороз? За три дня далеко не смогла уйти.
— Слухи ходят, что она с доловким княжичем подалась.
Слова его ударили, что кулак пудовый, дыхание застряло в грудине, опрокидывая Ярополка в смертный холод.
Искра позади охнула от услышанного, закрыла лицо, верно не веря ушам.
— И ты… — прошипел сквозь зубы князь, — и ты мне говоришь это только сейчас!?
Фанвар стиснул зубы, смотря неотрывно, но взгляд его был, что плита каменная — не прошибёшь.
— Я думал, что это слухи, и ты молчал. Я даже представить не мог, что это окажется правдой.
— Ступай, Фанвар, и исполни всё, что я тебе сказал, — повторил Ярополк, оторвав от него взгляд, отступил, понимая, что не в силах больше держать себя в руках.
Фанвар удалился. Искра в онемении смотрела на брата, и лицо её совсем поблекло.
— Ярополк, я не понимаю, что случилось? Почему она ушла?
Князь бросил на неё мрачный взгляд. Хоть и о рёбра сердце билось камнем, но при взгляде на сестру гнев приутих. Он прошёл к ней, поднял руку, коснувшись легкого белого плата, задумчиво провёл кончиками пальцев по струящейся по плечу ткани. Вспомнился день его венчания с княжной, на ней был такой же белоснежный, как лилия, плат, чистый и непорочный, как и её зелёные глаза, словно лесной пруд.
— Иди к себе, — сказал он спокойно. — Собирайся в дорогу, завтра отправишься обратно к отцу в Избор.
Искра задышала часто в непонимании и растерянно посмотрела на него.
— Как? Почему? Я же только приехала, — нахмурилась она, капризно сжав губы.
— Неспокойно здесь становится. Тебе лучше вернуться домой.
Княжна приоткрыла губы, чтобы говорить, но потом сжала их — знала, что с решением брата спорить бессмысленно. Не сказав больше ни слова, пошла из горницы. Пахла она, как и матушка, липой, Ярополк глубоко втянул её аромат, который потускнел вместе с её уходом. Как только дверь за ней притворилась, князь прошёл к столу, плеснул в чарку браги.
За окнами расходился утренний туман и начавшийся день набирал силы. Слишком долго ждать возвращения Фанвара, до того времени гнев изъест. Что-то в голове перемкнуло, когда он представил, как она там случается с этим… при воспоминании о княжиче его словно мечом рассекли, коверкая всё нутро, хоть в колодец с головой прыгай. Она же, дрянь, этого только и добивалась, ждала, когда сорвётся и в шею погонит, выводила его из себя нарочно, злила. Неблагодарная стерва.