Какими же нас все-таки делает религия в том виде, в котором ее исповедовали на протяжении истории человечества? Усиливает ли она нашу человечность – или ослабляет ее? Возможно ли, что религия, призванная преображать реальность, на самом деле помогает нам скрыться от реальности, которую не в состоянии принять наши чувства? Действительно ли религия в любом виде, по выражению Маркса, – опиум для народа?[27] Вправду ли сама функция религии рассчитана на то, чтобы обеспечить нас убедительным отрицанием экзистенциальной тревоги, сопутствующей самосознанию? И после этих вопросов начинается более глубокое изучение истоков религии. Было ли развитие различных религий неизбежным для человека? Действительно ли тревожность, связанная с самосознанием, настолько сильна, что лишь вера в существование внешнего сверхъестественного божества, в чьих силах прийти к нам на помощь, способна унять наши страхи? Являются ли сейчас Бог и сама религия чем-то большим, нежели изобретением человека? Вот те самые непростые вопросы, которыми нам предстоит заняться.
Если мы намерены обратиться к этим вопросам, понадобится также спросить: что будет, если наши подозрения подтвердятся и щит, который называется религией, утратит надежность? Что произойдет, если этот существующий вовне сверхъестественный Бог религии умрет? Выдержит ли человеческая психика самосознание без наркотического действия супернатурализма? Есть ли еще какие-нибудь варианты? Было ли развитие религии единственным выходом, которым мы располагали на заре человеческого сознания, или мы просто сделали выбор?
Если выбор все-таки был, а теперь я убежден в этом, нам надо задаться вопросом, почему мы его не увидели, а тем более не воспользовались им до тех пор, пока не исчерпали возможности явно первого, почти повсеместного выбора, а именно – развития религии, позволяющей нам «вложить нашу руку в руку создавшего гору». Я не отклоняюсь от нашего маршрута, говоря о том, что перед рассмотрением альтернативы религии нам следует изучить историю самой религии людей. Нам также придется смириться с выводом, согласно которому люди сделали этот выбор, то есть создали религию, потому что он был единственным. Какими бы ни оказались недостатки религии, нам опять-таки придется признать, что довольно долго религия была эффективной, – возможно, на протяжении целых двухсот тысяч лет! И если теперь она, как я считаю, начинает подводить нас, что означает этот знак, – отчаяние или исключительную возможность, позволяющую нам рассмотреть отвергнутую альтернативу, которая, может быть, осталась бы невидимой навсегда, если бы вариант с религией себя не изжил? Я зайду настолько далеко, что осмелюсь утверждать: этот нерелигиозный, отвергнутый выбор может до сих пор способствовать переосмыслению Бога и привести нас к пониманию, что значит быть человеком, или даже откроет путь к новому способу постижения вечности и нашей причастности к ней. Это серьезное притязание.