— Спартак, ты ведь сам не веришь, что спасешься со своими людьми, — сказал фракиец Дизапор, командовавший остатками фракийских легионов. — Мы тоже пойдем с тобой и вместе погибнем!
Спартак повелительно поднял руку:
— Молчи, Дизапор! Клянусь Дионисом и всеми богами, я не позволю тебе вмешиваться в мои распоряжения. Только я имею здесь власть командовать и делать то, что считаю самым полезным для армии. А верю в наше спасение или нет — никого не касается. У тебя и других командиров, которые тут остаются, единственная забота — вывести своих людей из лагеря. Сейчас же начинайте строить легионы сообразно с этой своей задачей. Скоро это уже станет невозможным.
Марк Лициний Красс был хитрей, предусмотрительней и дальновидней, чем предполагал Спартак, хотя он и считал его опаснейшим из противников. Красс извлек уроки из предшествующих сражений со Спартаком, он уже знал его тактику в наступательном бою и понимал, что на сей раз применить эту тактику Спартак не сможет. Он окружен, его армия измотана, инициатива ему уже не принадлежит. У него нет ни времени, ни сил, чтобы осуществить нападение на противника. Сейчас ему предстояло расплачиваться за все примененные в прошлых сражениях хитрости, ставшие теперь достоянием противника.
Начался бой.
Дезертиры и гладиаторы Спартака направились несколькими параллельными колоннами в сторону левого фланга римлян. Крассу не трудно было понять, что Спартак не собирается совершать прорыва, чтобы вовлечь в него всю свою армию, — невозможно себе представить, чтобы он верил в успех этого безнадежного предприятия. Он просто решил пожертвовать собой и теми, кто не может рассчитывать на пощаду. И делает это для того, чтобы спасти легионы своих рабов, которых было большинство.
Так думал Красс.
Но Спартак и на этот раз поступил совершенно неожиданно для римлянина. Дезертиры и гладиаторы, которые шли в параллельных колоннах, перед сближением с противником собрались вдруг в один мощный клин. Значит, Спартак намеревался не только создать беспорядок во вражеском расположении, но и совершить прорыв. Красс был в недоумении. Но он тут же решил не оттягивать сил с центра для предотвращения этого прорыва. Даже если Спартак прорвется через боевые порядки римлян, ему не удастся уйти далеко, его все равно настигнут. Гораздо важнее уничтожить большую часть его армии, ради спасения которой он сделал отчаянную попытку отвлечь на себя главные силы римлян.
Красс приказал когортам всего правого фланга и большей части центра поспешить за начавшими отходить из лагеря легионами рабов, окружить и остановить их.