Парень помрачнел. Неохотно сказал:
— Нет. Я знаю, как она погибла. Спасала вас. Она в вас влюблена была немножко.
— Не без того, — признал я. — Ну так зачем меня искал? Насколько я знаю, ко мне не рекомендовано приближаться, тем более в Сумраке.
— Это рекомендация, а не приказ, — пояснил Антон. Загорелся зелёный свет, мы перешли улицу. — И вы не думайте, я… в общем, я знаю, что вы нас всех спасли пять лет назад. И Светлых, и Тёмных. Нас спасли, а сами лишились магической силы. Мы все вам обязаны.
— Верно, — подтвердил я. — Начисто. Благодарности принимаются, комплименты приветствуются. Я герой.
— Я вам хочу помочь, — тихо сказал парень.
Я остановился и с любопытством посмотрел на него.
— Несправедливо, что вы стали обычным человеком, — упрямо сказал мой тёзка. — Вы были хорошим Иным, хоть и Светлым. И к нам, низшим, хорошо относились. Без предвзятости. И это неправильно, что вы теперь…
— Бухаю водку? — спросил я.
— Старитесь, — тихо сказал парень. — Живёте короткую и пустую человеческую жизнь.
Я развёл руками. Осторожно, чтобы бутылка из кармана не выпала.
— Ты вроде сам сказал, что мне все обязаны. Все — это Ночной и Дневной Дозоры, причём не только московские. А также пресветлый Гесер. И претёмный Завулон.
То, что глава Дневного Дозора — мой дедушка, я говорить не стал. Ещё хлопнется в обморок или убежит, перекинувшись в волка посреди Москвы.
— Ещё моя жена — Высшая Иная, — сказал я. — А моя дочь — Абсолютная Волшебница. Как ты думаешь, если бы существовала возможность вернуть мне способности Иного, остался бы я человеком?
Антон явно колебался. Потом сказал:
— Это мне не по рангу, но так случилось, я знаю… про «Фуаран».
— Да, — кивнул я. — Книга, написанная безумной волшебницей Фуаран. Содержащая единственный способ превращения человека в Иного. Я как-то попал под это заклинание, поднял уровень. Беда в том, что потом книга сгорела.
— Я знаю, что её восстановили, — тихо сказал Антон. — Одна девочка-маг, у неё особые способности…
А вот это ему точно было не по рангу знать.
Но у оборотней — свои тайны и свои отношения. В закрытом интернате, где случилась та история, были разные Иные. В том числе и оборотни. На каждый роток не накинешь платок, особенно если этот роток — огромная зубастая волчья пасть.
— Не работает, — коротко сказал я.
Антон смотрел на меня и упрямо ждал уточнений. Я вздохнул. Кивнул на пустую трамвайную остановку. Парень понял, мы прошли к остановке, уселись рядом на скамейке. Вполне мирная картина, то ли двое запоздалых прохожих, то ли отец с сыном. Молодой оборотень с хлопком открыл банку, глотнул пива и выжидающе посмотрел на меня.