Грубые, резкие прикосновения рук и языка будто клеймили. Если здесь и были камеры, то Кронин очень хотел, чтобы Антон увидел это. Увидел то, что я всецело и бесповоротно принадлежу своему боссу. Боже, я была готова отдаться ему там же, прямо у двери.
Но в одно злосчастное мгновение Тима просто оторвался от меня, подпер противоположную стену узкого коридора и до неузнаваемости хриплым голосом произнес:
– Собирайся.
Все еще дыша так, словно пробежала километр, я кивнула и поплелась вдоль стеночки в спальню. У меня даже дорожной сумки не было, только один огромный чемодан, в который могла бы уместиться вся моя жизнь. Но я не стала собирать все. Взяла только вещи первой необходимости, пакетик с новеньким нижним бельем и косметичку. А потом подумала, и прихватила еще и аптечку.
Кронин на это лишь усмехнулся. Спасибо, что два кулька из Пятерочки комментировать не стал. В них я все и загрузила.
– Точно все? – спросил он терпеливо. – Ты сюда не скоро вернешься.
Я покрутила головой по сторонам и поняла, что ничего ценного здесь и нет. Деньги я хранила в чулках, их, конечно, взяла. Но на всякий случай решила оставить ключи Мане. Девочка как раз вернулась со школы, и когда увидела Тиму, застыла в немом шоке.
– Он хороший, – шепнула я. – Я с ним уезжаю. Ключи маме отдашь.
Ключи она взяла, а вот на Тиму пялиться не перестала.
– А вы точно решили, теть Ян? – спросила она тоже шепотом. Правда, Тима все равно слышал.
– Точно. Мне с ним и на Северный полюс не страшно, и в Карелию, и вообще куда угодно.
– А-а-а, – протянула малявка и натянуто улыбнулась шефу. А затем с прищуром проговорила совсем громко: – Но я его запомнила, если что. Очень хорошо запомнила.
Подавив смешок, обернулась к Тиме.
– Вот! Мне с Маней вообще не страшно!
Кронин шутку не заценил. Пробормотав свое «угу», пошел вниз. А я за ним хвостиком.
Резко тронувшись, мы поехали куда-то. Я и не спрашивала, правда, все равно было. Вообще, я сидела тихо, ожидая, когда он первым начнет разговор. А Тима молчал почти всю дорогу. Лишь когда мы выехали на трассу по направлению к загородному дому, задал вопрос:
– Он навредил тебе как-то?
– Нет. Только пытался запугать.
– Сколько было писем?
– Всего или с момента, как я устроилась на работу? – уточнила тихонько. И Кронин послал мне такой взгляд, что я поняла, лучше не уточнять.
– Он не слал их четыре года. Всего пять с тем, что вы порвали.
Тима вдруг хмыкнул и покачал головой.
– Тебе еще не надоела игра в офисный этикет?
Если он имел в виду мое обращение к нему на «вы»…
– Нет. Она меня заводит, – пробормотала я. Последнее просто вырвалось с губ, так как мозг все еще был в режиме «автопилот».