Это был не просто корабль, а ресторан на воде. Палубу защищал стеклянный купол, и внутри оказалось тепло и уютно. Всюду стояли столики, кожаные диванчики и кресла. Приглушенный свет и нежная музыка дарили особую атмосферу. Впрочем, все это было уже неважно и кардинально испорчено тем фактом, что мужчина, которого я искренне полюбила, вероятно, собирается жениться. Не на мне.
– Млять, отпусти ее, – прорычал Тим, как только увидел руку своего наемника на мне. Сам он сидел в центральном кресле, вытянув ноги на пуфике. Я точно знала, что рана так быстро затянуться не могла, и ходить ему еще нельзя. Какого черта он вообще здесь делает, если должен находиться в больнице?
Когда мужчины, пробормотав извинения, удалились, а мы с Крониным остались в стеклянном куполе одни, он нахмурился и придирчиво меня осмотрел.
– Ты в порядке?
Из меня вырвался нервный смешок.
– В порядке? Я? Да вы издеваетесь, Тимофей Андреевич.
– Иди сюда, – позвал он и поманил меня рукой.
– И не подумаю!
– Значит, мне нужно встать, чтобы добраться до тебя и обнять? – с укором произнес он.
Я ткнула в него пальцем и зло процедила:
– Обнять? Меня? А будущая жена возражать не будет?
Выплеснув немного яду, я понадеялась, что полегчает. Отнюдь. Я закипала в жгучей ревности и давилась колючей злостью.
Тима смотрел на меня жестким немигающим взглядом прямо, как в нашу первую встречу. А потом и вовсе выдохнул и зловеще улыбнулся.
– Значит, придется вставать, – заключил он и потянулся рукой за кресло. Я округлила глаза, когда он достал костыль. Проверив мою реакцию, еще и добавил: – Это будет на твоей совести.
И с этими словами больной на всю голову мужчина начал вставать.
– Тима, – предупреждающе произнесла я. Он на меня и не посмотрел, но когда поморщился от боли, пытаясь подняться, это стало последней каплей в океане моего фантастического терпения.
Я быстро подошла к нему и толкнула в грудь, заставляя лечь обратно в кресло. А потом еще и костыль отобрала. Не с первого раза, правда, но все же вырвала из его рук палку. От злости и отчаяния даже замахнулась. Кронин поморщился, а потом та-а-ак посмотрел, что бить сразу расхотелось.
Не то что бы страшно стало, скорее жалко. Все же не хорошо самое любимое в мире начальство костылем лупить. Вместо этого я «ударила» его неласковым словом:
– Гад ты, Кронин!
Пускай гад, зато с реакцией у него все хорошо. Поймав меня за руку, он резко рванул на себя, буквально заставляя на него усесться верхом.
Я все еще держала костыль над его головой, как бы намекая, что любое лишнее движение, и я готова за себя постоять. Но Тиму это, похоже, ничуть не волновало.