Люсьен не ответил, он стал мерить комнату шагами от открытой двери до окна и обратно. В последний раз его пускали в комнату роженицы не меньше трех часов назад. Сколько времени обычно длятся роды? И когда начинать волноваться из-за того, что они слишком затягиваются? Люсьен в волнении запустил пальцы в волосы и закрыл глаза. Если он снова потеряет Алехандру… Нет-нет, он не станет даже думать об этом.
Открыв глаза, Люсьен посмотрел на Гэбриела, маленькому сыну которого скоро исполнится два года. Молодой отец в разговоре не участвовал, хотя, казалось, мог бы поделиться опытом ожидания первенца.
– Когда Аделаида рожала Джейми, ты волновался?
– В жизни так не пугался! Думаю, это нормально.
– У нас уже был ребенок. Мальчик, – признался Люсьен. Слова сорвались с языка, прежде чем он успел подумать, стоит ли вообще кому-то об этом рассказывать.
Все собравшиеся сразу притихли. Повисла напряженная пауза.
– Но он прожил всего несколько минут, – прибавил Люсьен.
– О боже! – Дэниел встал и подошел к окну, возле которого остановился Люсьен. – Когда это было? Еще в Испании, да?
– После того как я покинул Испанию и вернулся сюда. Пять лет назад.
– Значит, Алехандра была совсем одна?
– Да.
– Что ж, зато теперь с ней все мы. Столько людей готовы ей помочь и поддержать в трудную минуту! И тебе тоже. Через какой-нибудь час ты станешь самым счастливым человеком на свете, обещаю.
– Как звали твоего сына?
Этот вопрос задал Гэбриел, и Люсьен рад был назвать это имя самым дорогим и близким людям, собравшимся сегодня в библиотеке.
– Алехандра назвала его Россом.
– Хорошее имя. Семейное, – одобрительно кивнул Фрэнсис и поднял бокал: – Давайте выпьем за Росса. Мы всегда будем его помнить.
Каждый осушил свой бокал до дна, и в этот момент Люсьену почудилось, будто его первый, потерянный, сын говорит, что роды пройдут хорошо, этот ребенок благополучно появится на свет и преодолеет все опасности детства, и на этот раз все сложится отлично. Не удержавшись, Люсьен улыбнулся. Он уже начал договариваться о том, чтобы останки Росса благополучно переправили в Англию. Алехандра же пока надзирала за тем, как в роще на берегу озера в Линден-парке садовники высаживают оливу, алоэ и испанские дубы. Знакомые деревья, привет из Испании.
Люсьен заставил себя сесть, наполнил бокал бренди и уже собирался выпить, когда дверь резко распахнулась.
– Люсьен, тебя хочет видеть жена.
На пороге стояла широко улыбающаяся Аметиста. Алехандра лежала на постели в ночной сорочке, которую Люсьен купил для нее несколько недель назад в Лондоне. Темные волосы волнами рассыпались по плечам. На руках она держала крошечный сверток, обернутый мягким белым шерстяным одеяльцем, которое мать Люсьена, графиня Росс, вязала всю зиму.