В темноте сверкнули белые зубы Алехандры – девушка снова улыбнулась.
Перед закатом Люсьен снял шляпу. После окрашивания его светлые волосы стали темными, и на их фоне голубой цвет глаз казался более ярким. Если приглядеться к нему внимательнее, сразу понятно, что это иноземец, то есть человек, которого следует остерегаться.
– Завтра в основном будем идти под гору, – ободрила Люсьена Алехандра.
Путь давался Люсьену, едва оправившемуся после ранения, гораздо труднее, чем остальным, и все же он не жаловался и не требовал поблажек. Алехандра была этому рада. А ее неудержимо клонило в сон. Присутствие Люсьена на гасиенде заставило девушку изрядно поволноваться. Она постоянно опасалась за раненого англичанина, поскольку знала о привычке отца решать проблемы простыми и радикальными – то есть безжалостными – способами. Из-за этого Алехандра провела много бессонных ночей.
По крайней мере, здесь Маноло и Адан ночевали на приличном отдалении от них с Люсьеном и в распоряжении у капитана Говарда по-прежнему был остро наточенный нож. И все же Алехандра на всякий случай не отходила от него ни на шаг и специально клала свою скатку между капитаном и остальными. Больше она ничего не могла для него сделать.
Ощущая кожей тепло Люсьена Говарда, Алехандра повернулась на другой бок и уснула.
Люсьена разбудили первые птичьи трели. Алехандра еще спала. Во сне она положила руку на него, чего никогда не сделала бы осознанно. Люсьен разглядывал ее пальцы. На одном глубокий шрам, на другом отсутствует ноготь. Рука девушки, которой пришлось пережить много трудностей и тягот. И снова он заметил на правом запястье многочисленные белые шрамы. Люсьену вспомнились руки светских красавиц – гладкие, нежные, с накрашенными ногтями. Во сне Алехандра казалась моложе, а чуть вздернутый нос и едва заметные веснушки на нежном бархате щек придавали ей сходство с невинным ребенком. Но внешность была обманчива: эта лесная нимфа – настоящая воительница. Заметив, что по руке Алехандры ползет паук, Люсьен осторожно стряхнул его. И все же эта девушка просыпалась даже от самого легкого и осторожного прикосновения. Только что была погружена в глубокий сон – и вдруг вскочила так быстро и бодро, будто вовсе не спала.
– Доброе утро, – произнес Люсьен.
Алехандра не ответила. Она сидела на земле, длинные спутанные волосы спадали плотным занавесом до самого пояса. Кое-где черноту разбавляли темно-каштановые пряди.
Алехандра посмотрела на небо, должно быть определяя время по солнцу, потом окинула взглядом поляну, на которой, кроме них, никого не было.