К пику экстаза они пришли вместе.
Карим оставил свою испачканную, влажную от пота одежду на полу гардеробной и надел свежие брюки и рубашку. Он был совершенно потрясен и ошеломлен тем, что только что сделала с ним его жена. Она довела его до такого экстаза, что ему показалось, что он умирает.
Он оглядел комнату, которую страстно ненавидел. Теперь он будет смотреть на нее совсем другими глазами. Теперь в этом месте навсегда останется эротичный образ Галилы, стоящей перед ним на коленях и ласкающей его губами. Реальность превзошла его фантазии, когда она запустила руку себе под юбку и застонала. Они кончили вместе.
Какой мужчина такое забудет?
Он провел рукой по лицу, пытаясь стереть с него глупую счастливую улыбку, прежде чем он вернется в свой кабинет.
Он избегал ее, это была правда. Чем больше он хотел ее, тем дальше старался от нее держаться. И вот он проиграл битву, и уже сожалел об этом, несмотря на то что каждая клеточка его тела пела от счастья.
Он опустился на ковер и протер рукой ворс там, где его следы перемешались со следами ее колен.
Сейчас, сидя на корточках, он видел отцовский стол с той же высоты, что и в шесть лет. В его голове всплыла картина, которая была затеряна в глубинах его памяти: он стоит на этом самом месте и смотрит снизу вверх на сидящего за столом отца. Тогда Карим, конечно, совершенно не понимал, о чем тот говорит.
– Я ее люблю. Ты понимаешь? Твоя мать не должна знать. Она никогда не сможет понять, что бывает такая любовь. Молись, чтобы никогда не испытать такую страсть, сын мой. Это разрушает душу. И теперь она говорит, что все кончено. Как мне дальше жить? Я не могу. Ты понимаешь, Карим? Я не могу жить без нее. Извините, но я не могу.
Тогда Карим, конечно же, не понял. Но вовремя память подсказала ему, почему он так боялся своих желаний. Такая сильная страсть может очень легко разрушить душу человека.
Ему надо держать Галилу на расстоянии. Он больше не позволит застать себя врасплох. Никогда.
Это было не легко. Через час она приехала на встречу в хиджабе[3], так как посол и его жена были мусульманами. Почему-то в доверху закрытом платье и платке она выглядела даже более провокационно, чем утром – в юбке до колен и приталенном пиджаке. И он не мог отвести взгляда от ее губ, которые были накрашены той же помадой, которой она всего лишь час назад пометила его плоть.
Эта череда обедов и приемов была запланирована отчасти с целью представить его жену ключевым политическим фигурам до церемонии, на которой она будет официально объявлена его женой и королевой. Их брак был довольно неожиданным. Ему нужно удостовериться, что ее примут.