«Эй, княжич, ты куда пропал?» – позвал Юрий-вселенец после затянувшейся паузы, во время которой хозяин тела переваривал полученную, очень непростую, информацию.
И его состояние можно понять. Не каждый день залетная душа обвиняет тебя в таких ужасах, поневоле в уныние впадешь.
«Никуда… тут я…»
«Чего смурной такой?»
«А чего радоваться? Меня убьют, будущую жену замучают, еще не рожденных детей тоже изведут…»
«Тут ты прав, поводов для радости мало, – согласился Юрий Штыков. – А может, наоборот, как раз и стоит радоваться».
«Чему?»
«Как это чему? Теперь ты знаешь, что с тобой и твоими родными, не говоря уже о всей Руси, произойдет, и ты, хотя правильнее все же будет сказать мы, можем все изменить».
«Верно! – более бодрым тоном отозвался хозяин тела. – Но того, что ты сказал, с одной стороны, много, а с другой – мало».
«А чего ты хочешь знать?»
«Например, чем закончится этот поход?» – поинтересовался Юрий Всеволодович.
«Кстати, да, на кого вы, собственно, ополчились и за что?»
«Мы с Константином идем на Торжок против новгородцев. Они, тати такие, держат брата нашего Святослава в заключении, призвав на княжение Мстислава Мстиславича по прозванию Удатный. Мы должны прогнать Мстислава и освободить брата, вернув ему стол».
Юрий Штыков понял, что тот центровой мажор с неприятным лицом и есть Константин. Смутно припомнилось, что с этим типом у Юрия были какие-то терки после смерти отца. А что? Почему? Темный лес. Но понятно, что за этим типом надо приглядывать, а то братья такие братья… особенно в это время.
«Вот оно как… Впрочем, неудивительно, новгородцы те еще хитрожопцы, вечно что-то крутят. Торгаши. Что с них взять? Что до исхода похода, то извини, я без понятия кто победит».
«Как так?!»
«Ну а что ты хочешь? – в свою очередь удивился Штыков. – Для меня сегодняшние события – жуткая древность. Восемьсот лет прошло. Так, глянул в хроники одним глазом, когда историю в школе учили. Опять же, у вас же тут каждый год поход, да не по одному, все не упомнить при всем желании. Да и не интересовался я никогда подробностями, тем более что они записаны без подробностей… такой вот каламбур».
«То есть?»
«А то и есть. Пишут, что такой-то князь участвовал в походе на такого-то князя или просто на половцев, и все. Кто при этом победил, какие силы выставил, не пишут».
«Странно… Но хоть что-то еще обо мне можешь вспомнить, кроме того, что мне башку срубят, а потом канонизируют?»
И Юрий Штыков с удивлением понял, что таки да, может. Будь он в своем обычном состоянии, то есть полноценно живым в своем теле, а не приблудой, то ни за что бы не вспомнил даже десятой части. А так вдруг стали всплывать слова пожилого экскурсовода.