– Прекрасно понимаю непростое положение в котором ты оказался, князь. Но что так получится нарушение закона, что этак…
– Вот и я про что… И так – худо, и этак – плохо.
– Тогда выбери из двух зол меньшее.
– Вот только какое их них меньшее? – вздохнул Всеволод Юрьевич в полном раздрае чувств.
– Тогда пусть народ решит твой с сыном спор и определится с выбором меньшего зла.
– В смысле?
– Созови народное вече. Ибо сказано: глас народа – глас божий! Расскажи людям, что и как, да спроси их, согласны ли они в нарушение права наследования считать своим князем не старшего Константина, а Юрия. И как они ответят, так и будет. И ты не возьмешь на свою душу грех.
– Хм-м… – призадумался великий князь.
Такой вариант и впрямь решал многие проблемы.
Епископ Иоанн же едва заметно улыбнулся.
– Интересное решение… Но даже если примут Юрия, Константин не успокоится, – продолжал тяжко вздыхать Всеволод Юрьевич. – Кровь после моей смерти прольется…
– Все в воле Господа нашего…
– Так тому и быть, – перекрестился князь.
Во все концы Владимирского княжества поскакали гонцы, созывая на вече людей: бояр, священников, купцов, горожан и даже глав от крестьянских свободных общин.
– Что же теперь будет, Юр? – переживала Агафья за мужа.
– Станешь женой не просто князя, а великого князя, – улыбнулся Юрий, обняв ее и крепко прижав. – Так что успокойся и не хмурься. А то от этого у тебя раньше времени морщины появятся, и станешь страшной старой бабкой… А где я еще такую красавицу, как ты, найду?
Агафья при этом невольно покосилась в сторону большого зеркала чуть ли не в полный ее рост и метровой ширины, словно желая убедиться, не превратилась ли она в бабку.
Зеркало то являлось одним из первых удачных изделий. Маленькие зеркальца размером с ладонь и даже чуть больше изготавливались уже давно и, несмотря на неодобрение церкви (вот ведь, придумали на ровном месте кучу запретов), пользовались стабильным спросом. Это вам не в бронзу или медь смотреться, а вот такие большие дались не сразу. Тут и проблема со стеклом, тут и проблема с ровным нанесением серебряной амальгамы. Та еще гадость на ртутной основе…
Но вот получилось.
– Разве что твои сестрички такие же?
За что получил удар кулачком в грудь.
– Нет у моего папашки больше свободных дочерей! А единственная моя сестра Оленка давно замужем!
– Эх, печаль-беда… Что ж он так оплошал? Заделал бы еще хотя бы двух-трех дочек. Забрал бы вас всех к себе.
– А хватило бы тебя на всех?
– А я одну бабку-травницу знаю, она как раз снадобья делает для увеличения мужской силы.
– Так это потому ты такой неутомимый?! – поддела Агафья.