— Так что у тебя случилось, почтенный Фрул? — еще мягче, если это вообще было возможно, осведомилась Дидра.
— Моя дочь! О, моя бедная, несчастная дочь!
— Что с ней случилось, почтенный?
— Она пропала! Ушла и… и пропала! — продолжал в упоении стенать старик. Он настолько вошел в роль убитого горем отца, что даже начал рвать на себе седые космы волос.
Притом я ни на секунду не сомневался, что оборванец притворяется. Я быстро схватил Дидру за руку и резко дернул на себя.
— Ты с ума сошел, Эрик? — гневно зашипела девушка, упав ко мне на грудь.
Не спуская подозрительного взгляда со старика, я напряженно ответил:
— Это ты сошла с ума, раз не замечаешь очевидных вещей!
— Каких? — гневно сверкнула Дидра и вырвалась их моих рук.
— Если ты забыла, напомню тебе: ты — изгой! А никакой НОМАЛЬНЫЙ человек не станет обращаться за помощью к…
— … к выродку-полукровке… — проронила Дидра и отвернулась от меня, но я успел увидеть, как в ее глазах мелькнула затаенная боль. — Спасибо, что напомнил…
— Дидра… ты не поняла меня… — я пожалел, что выразился столь грубо. — Я только хотел сказать: из всей огромной толпы оборванец кинулся за помощью именно к нам. И это несмотря на то, что он прекрасно вдел твою… э… расовую принадлежность.
Дидра кивнула.
— Люди ненавидят изгоев! — с горечью произнесла она. — Тебе повезло Эрик, что ты можешь скрывать свое отличие.
Я невесело взглянул на затянутые в кожу ладони и сжал их в кулаки.
— Простите меня, почтенные господа, я сейчас все объясню!.. — старик шмыгнул носом и, воровато оглядевшись по сторонам, быстро приблизился к нам вплотную.
Лишь усилим воли я подавил желание тут же отступить от него назад. Я не привык подпускать врагов слишком близко.
— Дело в том… — старик снова огляделся по сторонам и еще больше понизил голос. — Дело в том, что… понимаете… моя дочь — тоже изгой!
И он тут же зажал себе рот обеим руками, словно сказал нечто ужасное.
— Хм… — задумчиво протянул я. — Это кое-что объясняет.
Ни один нормальный человек не стал бы и пальцем шевелить ради «проклятой полукровки», как они любили называть изгоев.
— Ты хочешь, чтобы мы помогли тебе ее разыскать? — вновь подала голос Дидра.
Старик закивал головой. Скосив глаза на сновавших вокруг людей, он заговорил испуганно дрожащим голосом:
— Вы — моя единственная надежда!.. — оборванец шмыгнул носом и бесхитростно развел руками. — Помогите несчастному старику!..
Я мог бы сказать, что мне стало его жаль, но это было бы ложью. Мне было совершенно начихать и на Фрула, и на его дочку-полукровку. А вот на кого мне было не начихать — это мы сами и наши драгоценные шкуры. Лимит моего сопереживания исчерпала Дидра, притом я до сих пор себя спрашиваю — какой окс дернул меня взять ее с собой?..