Шершень не ответил, потому что понял, что вопрос задан затем, чтобы самому на него и ответить. Барин и не ждал от него ответа.
— Однажды как-то вечером, я работал у себя в кабинете, — продолжил он, — Шарандо мне позвòнил и сказал, что у него важный вопрос ко мне есть. Я предложил зайти минут через тридцать, он зашел, когда никого уже не было, и положил на стол компакт-диск. Говорит, что, мол, вот эта кругляшка стоит двести тысяч долларов и она продается. Я сразу не понял, что за дурацкие шутки он шутит, и тогда он предложил мне этот диск поставить в компьютер и самому посмотреть. Поставил я его и понял, чем он вечерами занимался на работе. В архиве, в бухгалтерии…
Барин замолк и бросил взгляд на Шершня. Тот сидел молча, неподвижный, как каменное изваяние.
— Двести тысяч долларов захотел, — по слогам повторил Барин, — нашел способ по легкому приподняться. Не пыхтеть, не сопеть носом над документами, а раз и в дамки. Мне говорили его коллеги, что он мечтал насовсем уехать в Москву. Говорил, что, мол, с его светлой головой тут в дыре нашей делать нечего. Переоценил свою значимость. Неожиданно двести тысяч долларов захотел на квартиру, на машину, на мягкую мебель. Все срубить одним махом решил, зажадничал. И так нагло мне говорит. Если, мол, денег через неделю не будет, то я отправлю копию этого диска в соответствующие органы. И предложил мне не скупердяйничать. Говорит, что, мол, лучше потерять часть, чем целое. Вот такой у тебя был друг…
Барин замолчал и опять посмотрел на глаза Шершня.
— Не верю я тебе, — сказал Шершень, — я этого парня с детства знаю. Не мог он этого сделать…
— Время такое гадское, сынок, — покровительственно сказал Барин, — людей оно перемалывает. Когда ты его знал? Когда вы вместе с ним в один горшок писали? Так сколько лет уже прошло? А тут случай такой подвернулся, разом срубить кипу зеленых и в козыри пролезть из шестерок.
— И ты решил его убить, чтобы не целое не потерять, ни части от него? — спросил Шершень. — А заодно и гнилые свои дела похоронить!
— О, парень, это было нелегкое решение, — ответил Барин, — я сначала притворился, что согласен. Даже предложил ему часть дела общего. Часть комбината. То есть, как бы не долларами трясти, а передать ему часть своих акции на двести тысяч. Он, как человек разумный, согласился. Мы выпили с ним мировую. Я пообещал ему в течение месяца все сделать, потому что дело это нелегкое, все-таки сумма большая, а его попросил не сильно сверкать своим диском и пока его никуда не девать. Он его с собой, дурашка, так и носил в ноутбуке. Кстати, купил ноутбук себе с зарплаты. Каждый ли служащий в России может купить себе ноутбук с зарплаты?