Зарядное устройство, к счастью, нашлось — лежало под чемоданом, когда и как я его туда сунула, даже не помню. Вещей много брать не стала — нет смысла, только самое необходимое.
Хорошо, что лето, не придется тащить теплые вещи, вполне можно обойтись шерстяным кардиганом и кожаной курткой. Деньги у меня есть, если что — куплю все там, на месте. Только бы добраться.
Ключи от квартиры я бросила в почтовый ящик — если что, мама сможет их оттуда взять, у нее есть ключик. Даже позвонить ей я не могу, чтобы не навлечь еще и на ее голову неприятностей, ей и бабули хватает.
Ничего, когда все утрясется, я смогу забрать их отсюда.
Такси ждало меня именно там, где я попросила — в квартале от дома, я преодолела это расстояние почти бегом, волоча за собой чемодан и пытаясь одновременно удержать в руке зонт и не уронить с плеча ремень дорожного саквояжа.
Наверное, надо было папку все-таки не в чемодан совать, но почему-то этот вариант показался мне более надежным.
Плюхнувшись на заднее сиденье, я автоматически посмотрела на экран телефона, чтобы запомнить имя водителя, но вспомнила, что вызывала машину не с основного номера, а с сим-карты, купленной у метро в Москве без всяких документов — это было удобно, невозможно отследить.
Второй телефон лежал на дне саквояжа, да и черт с ним, с водителем — обычный таксист, ничего особенного. Вряд ли за мной уже охотятся так плотно, чтобы подставного водителя присылать.
До начала регистрации оставалось еще два часа, и это довольно непродолжительное в обычных условиях время сейчас очень меня пугало. Надо забиться в какой-то угол и тихо переждать, а потом быстро нырнуть в накопитель.
Аэропорт у нас довольно большой, много кафе и магазинчиков, сейчас что-нибудь придумаю. В наружном кармане саквояжа завибрировал мобильный — я специально отключила звук, чтобы не вздрагивать и не привлекать этим ненужного внимания.
Хотя… по большому счету, кому какое дело до нервно дергающейся дамочки? Может, она летать боится.
Снова звонил Глеб.
Я долго смотрела на экран телефона, словно старалась запомнить черты лица человека, с которым — в этом я была уверена абсолютно — мы больше никогда не увидимся.
Так уж сложилось, и вовсе не я в этом виновата.
Когда вибрация прекратилась, а экран погас, я вздохнула и убрала телефон обратно в карман саквояжа, крепко ухватилась за выдвинутую ручку чемодана и пошла по направлению к самому дальнему кафе.
Устроившись за столиком в углу, я взяла кофейную карту и безо всякого интереса пробежала глазами по названиям напитков. Остановив выбор на раф-кофе с можжевеловым сиропом, я сделала знак официантке.