Мы долго танцевали. Я забыла про недоеденный ужин, про свою тоску, про работу, про Тату, Дмитрия – словом, я забыла про все!
Была пара моментов, когда он прижимал меня к себе и стук моего сердца отдавался в ушах, а по телу пробегала странная волна томления. К концу вечера я как будто расплавилась в теплом ароматном воздухе и не ощущала ни себя, ни своего тела.
– Пора! – Александр отстранился от меня. – А то катера ходить перестанут.
– Уже? – я пошатнулась и упала бы, если бы он не поддержал меня.
– Увы! Я бы, конечно… – он не закончил фразу.
Мы пошли к стоянке катера, и по дороге я болтала без умолку. Я говорила и говорила, а когда мы сели в катерок, замолчала и вцепилась в руку своего спутника, cловно боялась, что он внезапно исчезнет.
Когда мы причалили, Александр сказал:
– Я провожу тебя.
– Сделай милость, – хихикнула я. – Боюсь, без твоей помощи я не дойду…
На пороге моего бунгало мы остановились.
– Спасибо за прекрасный вечер! – рассмеялась я. – Все было чудесно!..
– Да?
Я не могла ответить, потому что мои губы были уже заняты его губами, а руки – руками… Я не могла понять, где кончается его тело и начинается мое. Мы буквально влетели в бунгало и захлопнули за собой дверь. Смех душил нас, мы лихорадочно срывали друг с друга одежду, путаясь в застежках и молниях.
Александр рванул мое платье – послышался звук рвущейся материи.
– Осторожней! – шепнула я и рассмеялась. Я была пьяна от этой ночи, от мужчины, который крепко сжимал меня в своих объятиях, от пряно-сладких ароматов, от собственного тела, которое словно находилось в спячке, а теперь проснулось и ожило, вспенилось, забурлило…
Александр ловким движением сдернул платье, и теперь я стояла перед ним обнаженной. Его руки легли на мои бедра, и я, запрокинув голову, задыхалась от переполнявших меня ощущений. Звуки, запахи, прикосновения – все волновало и будоражило. Как будто все было впервые.
И последнее, что я запомнила перед тем, как провалиться в полное и окончательное забытье, – как я потянулась к его лицу и коснулась губами шрама…
Он ушел посреди ночи, ничего не сказав, только крепко поцеловал меня. Я находилась в полуобморочном состоянии – ленивая блаженная кошка – и поэтому лишь пробормотала, переворачиваясь на другой бок:
– До завтра…
И только легкий звук закрывшейся двери подтвердил, что все случившееся не сон, а сладкая реальность.
Утром я вскочила с кровати, едва не проспав завтрак. Когда я влетела в ресторан, за столиком сидел один Павел Николаевич и ковырялся в тарелке.
– Доброе утро! – прозвенела я.
– Доброе, – откликнулся он кислым голосом.