Екатерина села напротив мужчин.
— Думаю, мне представляться смысла нет. Что привело вас в мой дом?
— А он ваш?
Капитан даже подался вперед, водя любопытным носом, словно мог ответ унюхать, а не услышать. Секретарь достал бумагу с грифелем и тут же на коленке приготовился записывать.
— Да. Мой муж, когда составлял завещание, сообщил мне, что этот дом останется в полном моем ведении в случае его кончины.
— Как он это объяснил? Ведь это здание строилось под руководством его первой жены? Разве оно не должно отойти вашему пасынку?
— Евстафий как-то обмолвился, что Елена перед смертью заставила его пообещать, что дом перейдет к чужому человеку. Она запретила его отдавать детям.
— Детям?
— У мужа было два сына. Но о старшем я ничего не знаю. Я даже не видела его ни разу. Может, его уже и в живых нет…
Зря она это сказало. Следователь понимающе улыбнулся.
— Это было бы, конечно, очень удачно, — и прежде, чем она успела возразить, продолжил: — А больше вам граф ничего не говорил?
Граф… он такой же граф, как неприметный человек — случайный прохожий. Кинули чужестранный титул за услуги короне. Его всерьез никто так и не называл. Смеются они что ли?
Гастин смотрел на нее предельно серьезно. Екатерина вздохнула и ответила.
— Только то, что основными наследниками будут сыновья. Текст завещания я не видела.
— Что вы можете сказать об обстоятельствах его смерти?
— Он работал в кабинете. Я напомнила ему про ужин, но Евстафий приказал не накрывать в столовой, а подать еду в комнаты. Аглая принесла поднос с тарелками, Ульяна — кофейник и чашки. Муж поел, затем я налила ему кофе, он выпил полчашки, поработал еще около получаса, а затем ему сделалось дурно. Через десять минут он начал бредить, через час, когда приехал врач, он уже находился при смерти.
— Вы находились с ним в кабинете, когда он работал?
— Нет. Я зашла только перед ужином. Евстафий не любил, когда его отвлекали от дел.
— Вы ели с ним?
— Нет. Он был слишком поглощен бумагами. Он не стал бы терпеть чужое присутствие, когда думает о работе.
— Когда же вы появились в кабинете?
— Перед кофе. Я всегда после ужина делала мужу кофе со специями.
— Себе вы сделали такой же?
Катя на секунду замешкалась.
— Да.
Да. Она терпеть не могла этот напиток, но почему-то всегда его пила вместе с мужем. Наверно, ей просто нравилось его удивлять. Словно она доказывала: смотри, я ведь на многое способна! Я смогу встать рано! Я могу пить эту бурду и улыбаться, и ты будешь довольно усмехаться в полуседую бороду, приговаривая: «Крепкая ты, женушка! А я-то думал на неженке женился!» — и мне будет приятно от этой искренней похвалы и от ощущения, что я хоть что-то кому-то доказала…