– Что ты этим хочешь сказать?
– Помнишь, когда мы были маленькими, то не раз слушали миниатюру «Дефицит» в исполнении Аркадия Исааковича Райкина, там есть такие слова: «Уважаемые люди сидят: завсклад сидит, директор магазина сидит, сзади товаровед сидит… Завсклад идет – мы его не замечаем. Директор магазина – мы на него плюем! Товаровед обувного отдела – как простой инженер! Это хорошо?»
– Но ведь дефицита давно нет! – горячо возразил он.
– А уважаемые люди все те же, – невесело усмехнулась Мирослава.
– Черт бы все это побрал! – выругался Наполеонов.
В его кармане зазвонил сотовый.
Следователь, не глядя на то, кто ему звонит, проговорил:
– Абонент занят, подиньдинькайте позже.
Тем временем дверь приоткрылась, и в нее заглянул Мирон Ильич Порошенков.
– Можно? – спросил он слегка надтреснутым голосом.
– Да, заходите, Мирон Ильич, присаживайтесь.
Порошенков сел напротив следователя, тяжело вздохнул и сложил руки на коленях.
– Изложите нам, пожалуйста, подробно события того дня, когда убили Евгению Бельтюкову.
Мирон снова вздохнул, облизал пересохшие губы и повел рассказ бесцветным голосом.
Все, что он говорил, полностью совпадало с рассказами Филиппа Яковлевича и супругов Артамоновых.
– Гуляя в саду, вы никого не встретили? – спросила Мирослава.
Мирон повернул голову в ее сторону и ответил:
– Встретил Инну Нерадько.
– Вы разговаривали с ней?
– Так, обменялись парой фраз, – ответил он.
– Скажите, а как Инна относилась к Евгении?
– Нормально. А почему вы спрашиваете? – насторожился он.
– Может быть, между девушками пробежала черная кошка? – спросил Наполеонов, игнорируя вопрос Порошенкова.
– Никто между ними не пробегал, – почему-то занервничал Мирон.
– То есть они не ссорились?
– Как вы себе это представляете?! – голос Порошенкова перестал быть бесцветным.
– Обычно, – улыбнулся следователь, – девушки время от времени имеют привычку ссориться…
– Может быть, – набычился Мирон, – если они на равных. Но не в том случае, когда одна из них – дочь хозяина, а другая – дочь его служащей.
– Понятно. А какие отношения были у вас с Евгенией?
– Обычные, родственные.
– Вы не ссорились?
– Разве только в детстве, – неожиданно улыбнулся он.
– А потом?
– Что потом? – искренне удивился Мирон.
– Повзрослев, вы ссориться перестали?
– Что нам делить-то?
– Наследство.
– Чье наследство? – не понял Порошенков или, как предполагали Наполеонов и Мирослава, сделал вид, что не понял.
– Наследство вашего дяди, – спокойно пояснил следователь.
– Какое я имею к нему отношение?
– Теперь – прямое, – заметил Наполеонов.
– Что вы хотите этим сказать? – напрягся Мирон.