Борисову она почему-то напомнила кошку, которая задремала на солнышке.
Но тут Мирослава ошарашила его новым вопросом:
– Вы думаете, что Инна чувствовала себя обманутой?
– Кем обманутой? – не понял он.
– Сложно сказать, кем конкретно. Возможно, судьбой. Или Валентином Гавриловичем. Может быть, Евгенией…
– Не понимаю, при чем здесь Валентин Гаврилович и тем более Евгения.
– Все очень просто, – охотно объяснила Мирослава, – Валентин Гаврилович вольно или невольно дал девочке надежду, когда позволил ей расти рядом со своей дочерью и племянником. Инна могла решить, что такая жизнь будет продолжаться и дальше. Но девочка выросла, и ей дали понять, что она из другого теста, ее место – в комнате матери, но никак не рядом с дочкой миллиардера.
– А вы не фантазируете? – недоверчиво посмотрел на нее Захар.
– Все может быть, – ответила Мирослава и, повернувшись, пошла к выходу.
– Куда же вы? – крикнул ей вслед Захар.
– У меня пока больше нет к вам вопросов, – ответила она, обернувшись.
– Ну, если так, – развел он руками и продолжал смотреть ей вслед до тех пор, пока она не скрылась из виду.
Клару Мирослава нашла на втором этаже, а именно в комнате Мирона. Девушка пылесосила ковер на полу.
– Клара, – окликнула ее Мирослава, – я могу с вами поговорить?
– Конечно, – кивнула та, – только пылесос выключу.
Было видно, что девушка рада возможности передохнуть, да и поговорить, видимо, она была совсем не против.
Отключив пылесос, девушка оседлала маленький пуфик. Мирослава последовала ее примеру и села на второй такой же.
«А она простая, не зазнается», – промелькнуло в голове у горничной.
– Наверное, вы устаете за день, столько работы. – Мирослава огляделась вокруг.
– Я привычная, – ответила Клара, – и потом, Валентин Гаврилович платит хорошо.
В глазах девушки мелькнули слезы, она торопливо смахнула их с ресниц и, смутившись своей мимолетной слабости, отвернулась в сторону.
Мирослава немного подождала и тихо спросила:
– Он хорошо относился к своим служащим?
– Да, – кивнула Клара. Она была благодарна детективу за то, что та не назвала их слугами. Слово «служащие» звучит совсем не обидно.
– А как относилась к людям Евгения?
– Да, – отмахнулась девушка, – мы для нее были как часть обстановки.
– Наверное, обидно?
– Нет, она вообще-то не злая была, просто большие деньги ее испортили.
– Своих денег, предположим, у Евгении было не слишком много…
– Зато папины деньги всегда были к ее услугам, – грустно усмехнулась Клара и тут же добавила: – Но мне ее все равно жалко.
Мирослава кивнула.
– Клара, помогите нам разобраться, – тихо попросила Мирослава.