Вслух она проговорила:
– Вы, конечно, знаете, зачем я пришла.
– Конечно, – согласилась Серафима Оскаровна.
– Вы давно работаете в доме Бельтюковых?
– Скоро 26 лет.
– Все эти годы вы жили здесь?
– Нет, сначала у нас с мужем был свой небольшой домик, в котором мы прожили шесть лет. Муж работал на заводе бухгалтером, а я преподавала в начальной школе. Потом завод разорился, муж потерял работу. На мои учительские деньги жить было невозможно. Я была в отчаянии. Но как-то в школьной столовой услышала, что миллиардер Бельтюков ищет домоправительницу с педагогическим образованием. Это было, конечно, чистым безумием, но я решилась идти к нему вот так, – она развела руками, – без рекомендаций, без всяких характеристик. Я шла и тряслась, как тот дрожащий лист, что привлек ваше внимание.
Про себя Мирослава отметила, что женщина наблюдательна и неглупа.
– Вы, наверное, удивитесь, – продолжила Серафима Оскаровна, – но Валентин Гаврилович принял меня сразу же. Меня провели в его кабинет, он, слава богу, предложил мне сесть, а то я бы просто рухнула на пол, так как коленки у меня начали подгибаться. Но он был так доброжелателен, так дружелюбен, что я постепенно успокоилась и рассказала ему все, как есть. Из всех документов, подтверждающих мои педагогические притязания, у меня был только диплом об окончании вуза.
Валентин Гаврилович развернул его, подержал в руках и сказал, что о своем решении он сообщит мне завтра по телефону.
А у нас дома тогда и телефона-то не было. Но в назначенное им время я позвонила ему из телефонной будки и, услышав его ответ, заплакала.
– Почему?
– Потому, что он сказал, что я принята на работу, и велел приезжать. Вы, конечно, удивляетесь, чего же я тогда ревела? На радостях! Тут я вспомнила, что пока все еще числюсь учительницей в школе, и сказала ему об этом. Валентин Гаврилович согласился подождать, пока я уволюсь.
– И вы уволились…
– Да. Сначала к Бельтюкову меня каждый день возил муж. Я знала, что у Валентина Гавриловича есть ребенок, но понятия не имела, сколько ему или ей лет. Оказалось, что его дочери не было и года. И что он сам был вдовцом. Девочку я полюбила сразу. У нас с мужем не было своих детей, хоть мы и прожили шесть лет. Мне очень хотелось иметь ребенка, поэтому Женечку я полюбила как родную. Валентин Гаврилович с самого начала предлагал нам с мужем жить в его доме, но мой супруг отказывался.
– В тот последний вечер мы возвращались в свой домик в первом часу ночи, хлестал холодный осенний ливень, муж не справился с управлением, и автомобиль съехал с дороги и врезался в дерево. Мой Артур погиб на месте, а на мне ни одной царапины не было, только сильное потрясение. Мне не хотелось жить, я плакала до тех пор, пока не теряла сознание, а едва очнувшись, снова начинала плакать.