Орнамент был, есть и будет полихромным. В природе не существует ни одного монохромного объекта, полностью однородного по цвету. Такого объекта нет ни в мире растений, ни в геологии, ни в топографии, ни в животном царстве. Всегда, в большей или меньшей степени, проявляется цветовой контраст, и поэтому мы должны, полностью или частично, придавать окраску каждому архитектурному элементу.
Антонио Гауди (1852–1926)
Я всегда стараюсь мыслить в кривых линиях.
Грег Линн (р. 1964)
Работник, который изготавливает обручи, изгибая древесину, подает великим людям этой земли важнейшую мысль и учит их, что нет ничего такого, чем можно было бы пренебречь во имя высоких идей. Ведь разве мастерская самого мироздания не вписана в круг?
Клод-Никола Леду (1736–1806)
Форма всегда следует за функцией.
Луис Салливан (1856–1924)
Форма следует за формой, а не за функцией.
Филип Джонсон (1906–2005)
В те времена, когда было придумано выражение «форма следует за функцией», здание просто планомерно возводилось в пространстве. Сегодня важно учитывать много других вещей: внешние условия, затраты, время, качественные аспекты. Это совсем другие процессы, ничуть не похожие на следование формы за функцией.
Джеймс Тимберлейк (р. 1952)
«Форма следует за прибылью» – вот эстетический принцип нашего времени.
Ричард Роджерс (р. 1933)
Вальтер Гропиус как-то заглянул в мой дом в Каноасе, который я спроектировал так, что череда естественных изгибов сливается с окружающим пейзажем. Он сказал, что дом, конечно, прекрасен, но не может выйти в массовое производство. Как будто я планировал серийное проектирование таких домов! Вот идиот!
Оскар Нимейер (1907–2012)
Продукт часто становится более полезным, если затраты на его производство снижаютсябез ущерба для качества.
Чарльз Имз (1907–1978)
С исторической (и практической) точки зрения главная задача в дизайне мебели – найти связующий элемент между вертикальными и горизонтальными частями. Я считаю, что это абсолютно решающий фактор, который определяет основной стиль мебели. В отношении соединения с горизонтальным уровнем ножка стула – младшая сестра архитектурной колонны.
Алвар Аалто (1898–1976)
Стул – очень сложный объект, едва ли не сложнее небоскреба. Вот почему Чиппендейл[3] столь знаменит.
Людвиг Мис ван дер Роэ (1886–1969)
Будет ли небоскреб олимпийским или оруэлловским, зависит от вашего взгляда на него… Он романтизирует власть и городской статус, превозносит финансовую выгоду и денежные потоки. Побочные эффекты его куда менее романтичны – это алчность и хаос, написанные чудовищно крупными буквами.