Спиридон поел вволю партизанской каши, запил ее чаем, настоянным на душице.
Конищук повел гостя в хибару. В ней было сумрачно. Спиридон разглядел в углу двух мужчин, спящих одетыми. Рядом с ними лежали винтовки.
— Они с задания вернулись, — громко объяснил Конищук. — Не бойся, не разбудим. Ребята двое суток не спали, так сейчас хоть из пушки пали…
— А почему они одеты и с оружием?
— Такая наша судьба партизанская. Чуть ослабишь пояс, обнимешь винтовку, как маму родную, и ложишься в чем стоишь… Ты тоже отдохни. Можешь раздеться. Разрешаю.
Конищук ушел. Спиридон и не подумал раздеться.
В хибаре пахло сеном, прелой листвой, потом, влажной землей. Никогда он еще не чувствовал себя так легко и привольно с тех пор, как началась война.
Кто-то дернул его за ногу. Спиридон открыл глаза.
Возле него стоял мальчишка. До того рыжий, что казалось, голова горела пламенем.
— Ну и мастак же ты дрыхнуть, — покачал своей копной мальчишка. — Можно подумать, что с задания вернулся.
Спиридон хотел было рассердиться, но мальчишка как ни в чем не бывало протянул руку и миролюбиво сказал:
— Я Семка, а тебя как звать?
— Спиридоном. — Поглядел на Семку и обомлел — на боку у него настоящий наган.
— Ты где взял?
Семка небрежно похлопал по кобуре.
— Было дело… Раздобыл, одним словом… Хочешь, пойдем в долину постреляем?..
— Пошли…
По дороге Семка признался:
— Наган я не сам раздобыл — Павло Лазин подарил. Он меня родственником называет, потому что тоже рыжий…
В долине были такие заросли, что даже трава не росла, только седоватый мох расстилался под ногами.
Семка достал из кармана белый лоскут, прицепил его к сучку. Отсчитал двадцать шагов, вытащил наган, долго целился, зажмурив один глаз и высунув кончик языка. Резко, неожиданно грянул выстрел. Семка, опустив наган, бегом бросился к мишени.
— Есть, есть! — закричал он, радостно приплясывая на месте.
Потом взял наган Спиридон.
…На третий день в отряд пришел Ваня Куц. Обрадовался и удивился, увидев Спиридона.
— Ну ты молодец! Как заяц проскочил!
— Да ну… — Спиридон сомкнул губы, чтобы не улыбнуться от радости. — А тебя где носило?
— Попал в облаву в Рожищах. Пришлось прятаться в погребе у своего давнишнего знакомого Никиты. Эх, и соскучился я по тебе, — вдруг обнял он Спиридона за плечи, поглядел на него своими васильковыми глазами. — Столько передумал, если бы ты знал! То волки на тебя напали, то полицаи схватили!.. Слышишь, назад пойдем вместе…
…Ваня и Спиридон уже миновали Гриву, а Семка не отставал. Спиридону тоже не хотелось расставаться с этим мальчишкой. Он спросил: