— Не сердись, Сашко. Мне там одному страшновато стало. Мало ли что?.. Это ты ничего не боишься… И тебе не так скучно будет одному.
Сашко почувствовал в словах Спиридона и лесть, и наивную ложь, но не стал его корить, только для порядка проворчал:
— Видали анархиста!.. Ну, лежи, только тихо, чтобы Конищук не услышал. Как придет время поднимать хлопцев, чтобы и духу твоего здесь не было.
Сашко недавно вернулся из Торчина. Уже в который раз он рассказывал Спиридону, как мать соскучилась по нему. А Павел Осипович и Вера Александровна скоро, наверно, переберутся в лес — оставаться на старом месте опасно, гестаповец Фалленшус взял их на заметку.
Спиридон смотрит на похудевшее лицо брата — один нос торчит, и его охватывает нежность. Он прижимается к Сашку головой.
— Ты что? — оборачивается тот. — Дремаешь? Поспи чуток. Я спать не хочу.
Тишина… Тишину время от времени пробивают капли, срывающиеся с деревьев. Спиридон встряхивает головой, поглядывает на брата: «Говорил: „Спать не хочу“, — а сам носом окуней ловит…» Ничего, он, Спиридон, покараулит…
Но на Спиридона незаметно надвинулась ночь, тихая и глубокая. Она прижала его к земле, голова сделалась тяжелой… Бух! Что это? Нет, так не пойдет. Спиридон стал вглядываться в темноту. Это что за кустик? Совсем маленький. Подполз — крапива. А что, если?.. Спиридон лег возле кустика, подпер голову руками. Голова все больше и больше тяжелела, но теперь его это уже не пугало.
Пыхтенье паровоза он услышал после пятой «встречи» с крапивой. Куда девался сон!.. Быстро подполз к Сашку, толкнул его…
— Ложись, — приказал Конищук. — Калина-малина, дадим им прикурить!
В сосняке глотнули из фляжки спирта. За удачную диверсию.
— За упокой фрицев! — весело басил Микола Булик. — Мы же не басурмане, мы же христиане.
Уже когда рассвело, Булик, дремавший на телеге, как все, посмотрел на Спиридона и захохотал.
— Хлопцы, взгляните на нашего курьера! Ты часом не искал мед, пока мы мину подкладывали?
— Это я в крапиву угодил нечаянно, — признался Спиридон.
— С такой бы вывеской да в Маневичи. Вся бы полиция разбежалась.
Спиридон тоже смеется, хоть и ноет лицо. Зато ему весело.
Спиридон стоял у озера и никак не мог оторвать глаз от его сверкающей синеватой равнины. Почти неделю держалась весенняя погода, снег на льду растаял, разлился дрожащей холодной лужей. А вчера вечером вдруг опять подул северный ветерок. Вода на озере покрылась тонким ледком… Если хорошо разогнаться, так по такому льду можно далеко проехать.
Соблазн был так велик, что Спиридон невольно отошел подальше. Не к лицу курьеру партизанской бригады, комсомольцу, вести себя как мальчишке… Вздохнул и пошел к просеке, куда вскоре должна прибыть группа Орлова.