— Я знаю его, Рангул, — говорил Баррук, шепча молодому орку свои мысли, — Сиддик не сдастся просто так. Он хитер и очень умен. Открытый бой будет для него лишь обманным маневром, чтобы запутать нас.
— Откуда ты это знаешь? — Мысленно спросил он бога.
— Он забрал все, что осталось от гиганта Мад'Рога. Куски его тела, кровь, дающая громадную силу. Могу поклясться своим бессмертием, что этот волшебник применит все эти артефакты, чтобы совладать с нами. В этом даже не стоит сомневаться.
— А что есть у нас?
Баррук рассмеялся, да так, что Рангулу стало неприятно.
— Тебя и твое войско ведет в бой сам бог воны. Разве тебе нужно еще что-то чтобы быть уверенным в победе. Не бойся. Твой отец тоже здесь и его соплеменники сыграют нам хорошую службу в победе над этим мерзавцем.
На этом разговор закончился и голос бога внутри него стих, оставив Рангула наедине со своими мыслями. Солдаты шли молча, следуя безмолвным указанием своего полководца, орки же шли рядом с Шахгаром, стараясь не подходить ближе к вернувшимся с того света воинам самой первой битвы. Но отец после долгой разлуки не мог находиться в стороне от сына и все же решил заговорить с ним. Ему было неловко говорить о прощении, которое Шахгар просил у своей жены и теперь пытался вымолить у собственного сына. Сатифа сделала все, чтобы отношения между ними испортились окончательно и уже вряд ли могли вернуться в то прежнее русло, в котором протекали много лет. Однако на удивление разговор был прост и обычен, как будто между ними ничего и не произошло, словно не было и тех ссор, и той колдуньи со своими чарами, и чумы, загубившей много его подданных, а те безумные поступки, совершенные им и вовсе стерлись из его памяти.
Шахгар был так рад, что сын простил его… или верил, что простил. Ведь в глубине души сам орк осознавал, что нет в мире такого лекарства, которое могло бы выдрать из памяти его сына все те обрывки прошлого, где хорошо запечатлелись все плохие поступки его отца.
— Не надо, — говорил Рангул, глядя в глаза своего отца. Он немного постарел, как и все орки, но все же остался именно тем, кого знала как великого орочьего вождя Шахгара. — Сейчас слова уже ничего не решают. Я простил тебя уже давно и очень многое мне объяснил твой друг Горл.
— Горл? — брови вождя поднялись и он стал искать знакомое лицо в рядах своих соплеменников. — Где ты его встретил?
— Далеко от замка. В лесу почти у самого берега.
— Он говорил как оказался там?
Рангул подтвердил.
— И ты… осуждаешь меня за это?
— Нет, — ответил сын, — каждому королю приходится принимать не самые приятные указы, но иногда безопасность королевства должна стоять выше каких-либо других отношений. Однако они изменились. Горл признал свою ошибку и его сын тоже. Думаю, после всего тебе стоит пересмотреть своего отношение к ним.