— Настало время для перемен, но на этот раз добрых перемен.
Он скинул с себя одежду, шагнул прямо в кипящую лаву и полностью погрузился в нее, не чувствуя ни боли, ни жара, ни страха, который позволил бы ему погибнуть в этом течении. Он нырнул на самое дно и несколько долгих секунд пробыл под ним, вернувшись на поверхность уже совсем… другим. Очищенным от прошлых грехов, от крови, накопившейся на его руках за многие столетия войн и смертей. Сбросил с себя клеймо кровожадного бога, обернувшись прекрасным мужчиной, которым он когда-то был.
Начало темнеть гораздо быстрее чем раньше. Черные тучи закрыли собой падавшее за горизонт солнце, и вскоре с небес полил проливной дождь. Его капли ударяли о хрупкое накрытие их небольшого лагеря, где теперь они решили заночевать, стараясь не торопить события, которые итак уже наполнили их жизнь доверху. Малик и его отец Горл расположились с самого края лагеря, предпочтя оставить короля и королеву наедине друг с другом и не мешать им своим присутствием.
Рангул удалился в лес в поисках очередной партии сухих веток, которыми планировал разжигать костер, пока еще не все вокруг стало мокрым и непригодным для этой цели. Наступила тишина.
— Я так этого ждал, что не могу даже описать словами свои чувства.
Шахгар стоял позади Лориэль и разжигал костер. Его голос как-то странно звучал в этот момент, но женщина решила, что виной всему ее возвращение с того света. Она как маленький ребенок все это время заново познавала окружающий мир, его звуки, запахи. Старалась вдыхать всей грудью это приятное прохладное дуновение ветра, подхватывавшего маленькие капли дождя и так приятно касавшееся ее кожи.
Ничто теперь не могло отвлечь ее от этого занятия. Даже радостный крик сына, бежавшего с охапкой сухих веток и что-то пытавшегося донести до одурманенной природными запахами женщины, сейчас не мог заставить ее обратить на него внимание.
— Посмотри! Посмотри на меня! — кричал он все сильнее. — Это же невероятно!
Он подбежал, сбросил груз на землю и обнял свою родную мать, прикоснувшись к ней… человеческими руками. Его ладони были теплыми, маленькими, совсем непохожими на те орочьи лапы, к которым она уже давно привыкла. Голос изменился, стал более мягким, звонким, в нем не слышалось теперь ни грозного рыка, ни хрипа, все стало совершенно другим. Исчезли даже клыки, начавшие формироваться у молодого наследника. Он преобразился! И это едва не свело с ума саму женщину. Она хотела что-то сказать, пыталась выразить свое удивление, но так и не смогла сделать этого. Голос предал ее и теперь она могла лишь плакать.