– Да, и это тоже интересно. Как они, под влиянием чего стали такими? Но это, опять же, если мы посмотрим совсем близко, как историки. Но никто с высоты на это смотреть не будет, все прах, все развеется, вообще все, – профессор закрыл глаза и не говорил с полминуты, Александр даже успел испугаться – не потерял ли старик сознания.
– Так что скучно мне даже, Саша, – вдруг заговорил он, не открывая глаз, – я поэтому и бросил все и уехал к земельке, которую топтал семьдесят лет, сейчас хоть Бог даст – с десяток повозделываю.
– Ну да, – все, что смог ответить Александр, разговор с профессором ему все больше не нравился, ведь сегодня он не получал от учителя ответов на свои вопросы.
– Я только одного не понимаю, Саша, а зачем ты во все это ввязался? – кажется, разговор опять заходит в нужное русло!
– Ну, как же, я же… – начал лопотать Рублев.
– Тихо, тихо, – перебил профессор, он любил перебивать студентов своими «тихо, тихо», – я слышал уже твою версию, но она неправильная, и ты это знаешь, но не признаёшься себе. Все, что тебе надо – сказать честно себе, мне не надо, мне незачем! Зачем ты пошёл на поводу у Ведова? Помнишь, я говорил, что личность в истории надо рассматривать с мотивации этой личности, то есть попробовать понять, что этот человек на самом деле хотел или хочет, помнишь?
– Здесь, понимаете, с одной стороны…
– Не юли!
– Если честно, то это была авантюра, я авантюрист, мне стало интересно попробовать поучаствовать в выборах, – признался Александр и почему-то почувствовал в этот момент запах малины.
– Ну и слава Богу, а то я испугался, что ты и правда RASSOLNIKom стал! – выдохнул с облегчением профессор.
– В чем-то я их поддерживаю.
– Людей, которые мстят за слабых хамам и хулиганам, любой нормальный поддержит. Здесь нет вопросов. Но идти во власть и бороться с красными чиновниками – это утопия.
– Вам лучше знать, Григорий Иванович!
– Нет, не потому, что я сам два десятка лет был коммунистом и тем самым красным начальником, я-то, как раз изнутри знаю, что советские чиновники после оттепели разуверились во всех идеалах своих, плюнули на идеи своих отцов-первопроходцев о построении коммунизма и вернулись обратно в состояние, как ты говоришь, гопоты. Только нажива, обман и превосходное чувство безнаказанности – вот и все.
– А как же вы? – Рублев не верил, что и его любимый профессор руководствовался такими же принципами.
– А что я? Я молодой пришел после университета. Я же из простых, у меня не было никого в ЦК, я случайно попал по рекомендации. Думал, что потружусь по заветам Ленина, но мне быстро по лбу дали. А так как деваться было некуда, просто так с таких мест не уходят, то я просто сказал себе, как и миллионы русских – живи тихо и будь, что будет. Но разве русских в этом можно винить? Это только молодой дурак может сказать, что вы сами виноваты, что такая власть встала над вами, если бы вы сопротивлялись, то жили бы по-другому. А как сопротивляться? Ты сам знаешь, где те, кто сопротивлялся. Да и зачем? Жили-то мы все равно не хуже многих стран.