– Лежать, суки! Наркоту на пол! Понятые сюда, быстрее! Эй ты, модник, на спину! Лежать, понятые сюда, блядь, смотрим!
Понятые, одним из которых был обиженный официант, увидели, что оперативник достал из левого брючного кармана Шила пакетике порошком.
– Всем видно, да? Да здесь граммов пять, по полной пойдёте, пидоры! – продолжал глушить всех полицейский. Казалось, что Шило накрыл адский приход, он дрожал, глаза выкатились из орбит. Заблестели слезы.
Такого унижения пацаны не переживали давно.
Идея поехать к Рублёву родилась так же случайно, как рождаются идеи поехать выпить после удачной сдачи проекта или после большой драки. В старые времена после зарницы не выпить – означало не уважить праздник, народ и особенно тех, с кем ты только что мял бока сопернику.
То, что Шилу и его прихвостням сегодня намяли бока, веселило RASSOLNIK’ов. Хотя все понимали, что пацанов отпустят через пару дней. Откупятся, помогут связи, запугают; в конце концов, ведь Шило был из правильных пацанов, тех, которые наркотиками не занимаются. Это ментам и прокурорским объяснят быстро. Так что подстава с подброшенным героином – это лишь издёвка, глумление или, как правильно догадались сами пацаны, унижение.
Рублёв, конечно, не сразу понял, зачем это надо было делать. И всю дорогу до дома пытался протестовать против таких методов.
– Слушай, Шарапов, что ты за них заступаешься? – наконец не выдержал Рябов, – когда эти суки ходят и запугивают полрайона, избивают, грабят и, представь себе, трахают в жопы школьниц, то никто им и слова сказать не может, а потом их ещё мусора чаем угощают и до дома отвозят. Это, по-твоему, нормально? Это очень справедливо, да?!
– То есть говорить про то, что наши методы должны быть законными, глупо? – с последней надеждой спросил Рублев.
– Ты сам всё понимаешь, – спокойно сказал Ведов, дёргая ручку передач, – здесь всё просто и банально. Если не мы, то никто. Штамп, но эти бляди должны кого-то бояться. Приехали.
Запорожец завибрировал, как трогающийся поезд, и вся троица, словно стаканы на купейном столике, беспричинно задрожала внутри машины.
– Когда ты уже пересядешь на «Мерседес», – проворчал Рябов и, стукнув по окну, открыл дверь, вывалившись наружу, – о, Ваня уже тут!
У подъезда Рублёва стоял отец Иван Лозовой. В правой руке он держал пакет.
– Ваня, мартини купил, а сок взял? – Рябов уже поздоровался с Лозовым и стал заглядывать в пакет, как ребёнок заглядывает в сумку приехавшего из командировки отца.
– Да, всё взял! Давай уже пойдём в дом, а то я замёрз, – к отцу Иоанну подошёл Рублёв, они поздоровались, – ты, Саша, прости, я без приглашения, вернее, ребята меня пригласили.