— Я знал, что ты поймёшь, в конце концов, — продолжил он самодовольным голосом. — Я, должно быть, лучший учитель в мире.
— Да, верно. Ты ужасно вредный и я…ау!
Я испустила приглушенный визг и вцепилась в свое запястье, пока оно горело, словно раскаленное, что практически заставило всю мою руку онеметь.
— Хедли? Что случилось?
Я проигнорировала Арчера и одернула рукав своей куртки, гадая, что же, черт возьми, я сделала, чтобы мое запястье так болело.
— Хедли — сорвался Арчер, его голос звучал очень раздраженно. — Какого черта с тобой случилось?
Я с безумным интересом пялилась на метку, похожую на шрам, на своём запястье, которая сейчас показывала гладкий блестящий номер 26, а не 27, как раньше.
У Смертиь своё чувство мора. Это был его способ показать мне, сколько времени у меня осталось? Мое запястье должно было гореть, как в аду, каждый раз, когда я теряла день?
Насколько отстойно это было?
— Хедли!
Я дернулась на стуле и уставилась на Арчера с робким выражением, одергивая вниз рукав своей куртки.
— Что? — сказала я изворотливо, снова поднимая свой карандаш. — Почему ты на меня так смотришь?
Арчер совершенно не выглядел удивленным.
— Ты расскажешь мне, что, черт возьми, это было? — потребовал он сердитым голосом.
— Ничего, — сказала я беззаботно, возвращаясь к своей работе по геометрии. — Должно быть, я просто ударила свою кисть о стол или ещё что.
— Ты не обедаешь с нами сегодня, верно?
Я захлопнула свой шкафчик и закрутила замок, в то время как неумело жонглировала двумя учебниками и домашним заданием в своих руках. Я делала всё возможное, чтобы не смотреть на Тейлор, но она не облегчала мне задачу. У нее был такой взгляд, который появлялся на её лице, когда она была основательно раздражена из-за чего-то, и я как раз оказалась той, на кого это раздражение было направлено.
Не то, чтобы я избегала её, или не хотела общаться с ней. Я, честно говоря, соскучилась по её пустой болтовне и вроде как жуткому характеру. Это было просто похоже на то, словно у меня были чуть более неотложные дела.
Всякий раз, когда мой рукав рубашки задирался и я замечала шрам на внутренней части моего запястья, это было болезненным напоминанием о том, как мало времени у меня осталось.
У меня осталось 23 дня.
И сказать то, что я мало чего добилась с Арчером, было бы преуменьшением. На самом деле я вообще никуда с ним не продвинулась.
Он всё ещё продолжал быть таким же угрюмым и отталкивающим как всегда и хмурое выражение, запечатленное на его невероятно красивом лице, тоже не исчезало. Я не была уверена, всегда ли он был таким злым или его довольно грубое отношение проявлялось просто потому, что мне посчастливилось ходить за ним, как какому-то потерянному щенку.