Она покачала головой.
— Это не совсем Ваше. Примерьте фиолетовое.
Лучше, но все равно не то. Но опять же, вряд ли мои ожидания по поводу внешнего вида можно назвать реалистичными. На ум приходили фотографии из журналов, отретушированные и приукрашенные до невозможности. Неважно, что я надену, в конце концов, у меня фигура обычной человеческой женщины со всеми причитающимися изгибами и складками.
Эмма одернула подол, который был немного странным, лишь чуть-чуть прикрывал колени и выбивался из целого образа платья.
— Можно это платье подшить, если ничего больше не найдем, — сказала она. — Но давайте попробуем что-нибудь ещё. Думаю, мистер Торн хотел бы что-то уже готовое. Насколько я поняла, время — главный фактор, к тому же у меня ещё есть клиенты после Вас.
Я кивнула, и Эмма начала перебирать отобранные для меня платья. Наконец, она достала платье самого глубокого оттенка темно-синего цвета, который я когда-либо видела. Цвет моментально перенес меня в детство, когда я, держа маму за руку, гуляла по торговому центру, — это было до того, как наши отношения начали портиться. Я посмотрела на небо в окне, закат уже прошел, и оно окрасилось в точно такой же оттенок синего, что и платье. Не знаю почему, но красота этого цвета волновала мое сердце.
Эмма улыбалась.
— Я вижу, Вы влюбились в это платье. Примерьте.
Легкое шелковое платье облегало меня, как вторая кожа, но не слишком тесно. Взглянув на отражение в зеркале, я застыла. Практически инстинктивно распустила волосы, позволяя им свободно рассыпаться по плечам. Я потрясла головой. Вот теперь я была похожа на кого-то, кто принадлежит миру Дэниэля.
Эмма улыбнулась ещё шире, её лицо светилось удовлетворением от проделанной работы. Что-то кольнуло в подмышку, и я впервые подумала взглянуть на ценник. Но как только я потянулась за этикеткой и попыталась её посмотреть, Эмма мягко убрала мою руку.
— Извините, но мне дали четкие указания, и я не могу дать Вам взглянуть на цену.
Я уставилась на неё.
— Вы серьезно?
Она снова улыбнулась.
— Давайте лучше подберем Вам аксессуары.
Эмма показала мне изысканное ожерелье и пару сережек, сделанные из серебра и украшенные белыми и голубыми жемчужинами и камушками из хрусталя. Они были намного изящнее и красивее того, что я привыкла носить. Эмма развернула меня к зеркалу, и пока я надевала серёжки, она застегнула ожерелье.
Это выглядело прекрасно. Более светлая гамма украшений красиво дополняла темно-синий цвет ткани. Когда Эмма подняла мои волосы и скрутила их в узел на макушке, я едва смогла себя узнать. Подобрав к платью туфли, я была готова идти по красной дорожке.