— Мы не можем размыть границы, — сказал он. — У нас деловое соглашение. Это не очень… это плохая идея позволить вещам запутаться.
— Я думала, мы согласились, что это не имеет значения.
Его глаза выглядели грустными, но решительными. Я знала, что не смогу отговорить его от этого, но я не смогла бы простить себя, если бы не попыталась.
— Мэдди, прости меня. Я знаю, это было весело. Это не личное дело каждого. Ты очень симпатичная. Я хорошо провожу время, когда мы…вместе. Но это не может продолжаться. Мы должны контролировать себя.
Я хотела закричать.
Я хотела бороться с ним, кусать и пинать, бросать в него вещи — я хотела делать все иррациональные вещи, которые приходили мне в голову, но вместо этого я просто стояла там, очень неподвижно, глядя на него. Кивая.
Он наблюдал за мной, ожидая от меня какой-то реакции. Но я бы не доставила ему такого удовольствия.
— Хорошо, — сказала я самым нейтральным голосом, которым могла.
Я развернулась и исчезла в своей студии, где я приступила к погрому, приступая каждый раз к новому листу, и что я разорвала пять листов, прежде чем остановилась.
* * *
После утреннего разговора, все было очень тихо. Мы редко говорили, уклоняясь друг от друга в основных комнатах и спали в трех футах друг от друга. Слава Богу, за эту огромную кровать. Я начинала думать, что все останется так навсегда — ну, не навсегда. На оставшуюся часть года, во всяком случае.
Я научилась бояться выходных. Все было не так плохо, когда я была одна, но я даже не могла сосредоточиться на своем искусстве, когда знала, что он в квартире. К счастью, он начал проводить все больше времени вдали от дома, даже когда он не работал. Я никогда не спрашивала, где он. Иногда его даже не было дома, когда я ложилась спать.
В понедельник утром я спустилась вниз, чтобы узнать, что он все еще на кухне. Дерьмо. Это был праздник. Я совсем забыла об этом. Я пыталась отвлечься и пройти мимо него к холодильнику, но я чувствовала, что он смотрит на меня, и я знала, что он собирается что-то сказать.
Он сказал, очень сознательно и холодно:
— Будет ли для тебя слишком тяжелым бременем мыть посуду, которую используешь?
Я захлопнула холодильник.
— Ты имеешь ввиду единственную чашу, которую я оставил в раковине прошлой ночью?
— И стаканы накануне вечером, и тарелки перед этим… — он со стуком поставил свою кофейную кружку. — Это всегда что-то. Я не думаю, что это неразумно с моей стороны ожидать…
— Они должны были отмокнуть! — Я посмотрела на него.
— Они не должны были бы, — сказал он, — если бы ты просто вымыла их, как только поела.