После того, как она закрыла за собой дверь в комнату для гостей, Дэниэль повернулся ко мне. — Игнорируй ее, — сказал он. — Она просто пытается быть неприятной.
Я смотрела на него.
— Это то, что ты чувствуешь себя вынужденным комментировать?
— Что еще можно сказать?
На самом деле у меня не было ответа для него.
Звонок снова сработал.
— Это должна быть пицца, на этот раз, — сказала я.
Дэниэль внимательно посмотрел в отверстие, прежде чем открыть дверь.
Как только пицца была оплачена, он бросил ее на журнальный столик и сел, открыв коробку и потянувшись за кусочком. — Линдси не будет возражать, если мы оставим ей немного, — сказал он.
— Стресс-еда? — Я дразнила, доставая кусочек для себя.
— Нет, — с негодованием ответил он, погрузив зубы в горячий кусок.
По сей день я никогда не узнаю, что заставило меня сказать следующее, что выскочило из моего рта.
— Знаешь, в последний раз, когда мы ели пиццу вместе, все закончилось не очень хорошо.
— Я в курсе, — сказал он, сухо.
Мы оба пожевали молча минуту.
— Я знаю, что сейчас это мало что значит, — сказал он, — но, если бы у меня был шанс начать все сначала, я бы сделал все по-другому.
— И женился на другой? — Я предложила. Он не сказал «нет», но и не сказал: «Да».
— Я позволил всему этому зайти слишком далеко, — сказал он через некоторое время. — Я, действительно, думал…
Мои пальцы сжались на куске пиццы у меня в руках.
— Ты, действительно, думал…? — Я подсказала.
Он покачал головой.
— Нет-нет, мне очень жаль. Я не должен был ничего говорить. Я поставил тебя в достаточно незавидную ситуацию.
— Привет, — мягко сказала я. — Я прекрасно провела время, будучи твоей женой. — Я думала об интервью и о нашей борьбе. — Ну…большую часть времени.
Он немного рассмеялся.
— Это очень мило с твоей стороны.
— Я не просто хочу уйти от этого преждевременно, — продолжила я. — Я имею в виду, ты знаешь…на случай, если что-то еще всплывет.
Он на мгновение закрыл глаза и снова заговорил.
— Прости, что назвал тебя эгоисткой, — сказал он. — Я самовлюбленный человек. Был им с самого начала. Ты была очень мила, добра и терпима к самой неловкой ситуации. Я ценю все, что ты сделала. Правда. Но Мэдди, — он колебался и глубоко вздохнул. — Я больше не могу быть рядом с тобой.
Мой пульс оглушительно колотился в ушах.
— Почему нет?
— Я, действительно, должен сказать это для тебя? — Он посмотрел на меня немного недоверчиво.
— Я была бы очень признательна, — сказала я, мой голос звучал очень отдаленно.
— Ты мне нравишься, — просто сказал он. — Вот и все. Больше, чем кто-либо, с кем я когда-либо встречался. Я думал, что сначала все будет в порядке — придаст всему этому атмосферу подлинности. И что может быть больно, и я не хотел чтобы со мной играли, не так ли?