– Эй, парень, – с подозрением произнёс голос, принадлежавший, судя по всему, старой женщине. – Ты чего тут шастаешь? Чего вынюхиваешь-высматриваешь?
Димка остановился.
– Извините. Я не вынюхиваю. Вообще-то, я к вам приехал. Ну, то есть – не прямо к вам, а в детский дом. Мне с директором переговорить надо и мальчика одного повидать…
– Директор только в восемь часов утра будет, – хмуро отозвалась старуха. – А мальчики все спят давно. И девочки тоже.
– А вы кто? – зачем-то спросил Димка.
– Нянечка. Дежурство ночное у меня сегодня. Хотела было прилечь, да тут ты свалился, чертяка – ходишь вокруг да около, одно беспокойство от тебя, у меня теперь и сна ни в одном глазу. Кто таков, чего надо – кто ж тебя разберёт. Да ещё и ночью!
– Простите, – снова повинился Димка. – Я не хотел вас пугать. Я сейчас пойду… в какое-нибудь другое место. А утром вернусь.
– «В какое-нибудь другое место»… – передразнила старуха – похоже, она была крайне ворчливой и склочной особой. – Неча добрых людей пугать. Первый раз в Мезени, небось?
– Первый, – признался Димка.
– Откуда такой заполошный будешь?
– Из Москвы.
Несколько секунд старуха молчала. Димка решил, что она ждёт, когда он, наконец, удалится от детдома подальше, и торопливо попрощался:
– Ладно, я пошёл. Спокойной вам ночи.
– Документ есть у тебя? – спросила вдруг старуха строго.
– Какой документ? – растерялся Димка. – Паспорт, что ли?
– Ну уж не пенсионное удостоверение, – съязвила она. – А ну покажи.
Чертыхаясь про себя, Димка поднялся на крыльцо и сунул поближе к приоткрытой двери свой развёрнутый паспорт. Нянечка долго и внимательно изучала его, будто старалась запомнить все данные. Затем откинула какой-то маленький крючок, и дверь распахнулась на всю ширину.
– Заходи, – пригласила она его без лишних церемоний.
Всю ночь они просидели в тесной, но уютной каморке, согревая руки о стаканы с горячим чаем, угощаясь вареньем из лесных ягод и неспешно разговаривая. Нянечка не расставалась с вязанием – спицы так и мелькали в её проворных, как у молодки, ловких пальцах.
– Нужно довязать шапочку и шарфик для внучка, – пояснила она, – а то скоро сиверко[18] подует, холода придут.
Димке дико было слышать в разгар июня о грядущем похолодании. Впрочем, после того, как, трясясь в автобусе по дороге из Архангельска, он увидел лежащий повсюду снег, хоть и подтаявший местами, впору было не удивляться уже ничему.
При ближайшем знакомстве нянечка оказалась никакой не мегерой и вовсе не сварливой старухой. Совершенно нормальная, классическая добрая бабушка, устроившаяся на пенсии в детский дом, чтобы немного подработать.