Воодушевившись, Горевой перевёл взгляд на Никитку.
– Ну что, приятель, хочешь в моём фильме сняться?
– Конечно, хочу, – спокойно, с достоинством отозвался тот, словно ему предложили что-то обыденное и простое – к примеру, выпить чаю.
– А не забоишься камеры?
– Что я – дурак? – искренне удивился Никитка. – С чего мне её бояться?
– А я, я?! – вдруг громко закричала одна из девочек, прислушивающаяся к их разговору. – Я тоже хочу сниматься в кино!
– Не берите Лариску, – хладнокровно сказал мальчик, обращаясь к режиссёру, – она врёт, что хочет сниматься. Она вообще никогда не мечтала стать актрисой. Просто влюбилась в меня, вот и преследует… Нигде от неё покоя нет, теперь и на съёмки хочет за мной увязаться.
Все, кто услышали эти громкие безжалостные слова, потрясённо ахнули и, не выдержав, засмеялись.
– Нехорошо так говорить, – с трудом сдерживая улыбку, заметила Ася, глядя в его круглые голубые глаза. – Настоящему джентльмену не пристало ставить даму в неловкое положение.
– Тем более, если дама явно к этому джентльмену расположена, – подхватил режиссёр.
Никитка между тем внимательно изучал Асино лицо, будто впервые разглядел его. Плевать он хотел на все замечания и нотации.
– Вы очень красивая, – вздохнул он наконец, как бы резюмируя. – На маму мою похожи.
У Аси зашлось сердце. Она не сообразила, что тут можно сказать, как ответить, и поэтому просто выдавила из себя растерянную улыбку.
Позже, протиснувшись сквозь толпу коллег, журналистов и детей к директору детдома, который беседовал о чём-то с Белецким, подобострастно улыбаясь, она тихонько спросила, незаметно кивнув в сторону Никитки:
– А что с родителями это мальчика? Кто они и где, вам известно?
Директор проследил за направлением её взгляда.
– Которого, Никиты Иволгина? Конечно, известно. Они утонули два года тому назад. Лодка перевернулась. Вместе с ними был ещё и младший сын, брат Никиты. К сожалению, никого спасти не удалось… Счастье для пацана, что сам он в тот день приболел и дома остался. За ним соседка присматривала.
Она закусила губу. Белецкий, заметив Асино волнение, коротко пожал ей руку, желая подбодрить. Сжал – и тут же отпустил, настолько мимолётно и ненавязчиво, «ресничного недолговечней взмаха», что можно было подумать – ей всего лишь показалось, почудилось это прикосновение. Но она благодарно улыбнулась ему в ответ, а затем долго ещё вспоминала ощущение от касания его горячей сухой ладони…
Директор согласился отпустить Никитку на все выходные, чтобы съёмочная группа гарантированно успела отснять нужный материал с участием мальчика. Горевому пришлось писать специальную расписку в том, что он берёт на себя ответственность за детдомовского воспитанника и обязуется доставить его обратно утром понедельника в целости и сохранности. Возможно, это было не совсем по правилам, но все закрыли глаза на утомительные бюрократические формальности – особенно в свете того факта, что, собственно, сам детский дом доживал свои последние денёчки.