– Послушай, Даш, может, ты сама на развод подашь?
– А то муки совести спать не дадут? – поинтересовалась я.
– Что ты вечно начинаешь! – вспыхнул Олег и метнулся к шкафу. Распахнул створки, вытащил большой чемодан и принялся запихивать в него свои пожитки. – Я с тобой спокойно разговариваю, хочу сохранить дружеские отношения. Всё-таки у нас дочь!
– Кстати, о дочери. Ты планируешь её навещать?
– Разумеется! – возмущённо воскликнул Олег. – И алименты буду платить. Что ты из меня монстра-то делаешь?
– Вряд ли мы сохраним дружеские отношения, – запоздало отреагировала я. – Извини, но таких людей я себе в друзья не выбираю.
Муж, теперь уже бывший, с трудом выволок свой чемодан на лестничную клетку и пробормотал: «Ладно, пока». Закрывая за Олегом дверь, я внешне оставалась спокойной. Но как только лифт с грохотом и лязгом навсегда увез Олега из нашей с Лизой жизни, я прислонилась к стене и расплакалась. Правда, рыдала недолго. Наверное, потому что знала: успокаивать меня некому.
Через сорок минут вышла из подъезда: поход в соцзащиту продолжал оставаться на повестке дня. Никого видеть не хотелось, и, само собой, по закону подлости, мне повстречалась соседка, тётя Лена. Я коротко поздоровалась и хотела проскользнуть мимо, но она пристально уставилась на меня и проговорила, наспех замазав показным сочувствием жгучее любопытство:
– Здрасьте, здрасьте! Чё глаза-то красные – ревела, небось? Ушёл, что ли? Ну, ничё, ничё. Перемелется, мука будет! Ты ещё молодая, тридцати нет. Похудеешь, оправишься – даст бог, встретишь кого. И ничё, что с дитём. Нынче мужики своих не воспитывают, всё больше чужих.
Моя соседка – уникальная женщина. Это же надо умудриться: в одной фразе – полный расклад! Вот она я, полюбуйтесь: толстая, брошенная мужем тётка под тридцать с ребёнком на руках и туманными перспективами.
Градус настроения упал ещё ниже, и я опять была готова расплакаться, но тут позвонила Женька. Услышав мои новости, она глубокомысленно произнесла: «А что ты хотела? Вторник. Ладно, не кисни, вечером приеду. У меня коньяк есть».
И зачем я рассказала обо всём Женьке? Коньяк терпеть не могу, встречаться ни с кем, даже с Женькой, не хочу, потому что давно привыкла переживать свои беды в одиночку. Мне надо примерить на себя проблему, свыкнуться, «переспать» с ней, взглянуть на неё внимательнее. Тогда я перестаю бояться, собираюсь с силами и принимаю решение, что делать дальше. Разговоры под пьяную лавочку, слёзы, сочувствие (на этот раз – вполне искреннее, не тёти-Ленино) – всего этого мне не нужно. Но не обижать же подругу.