— Ровно через пять минут всем быть здесь.
Сократилину Лесников приказал проверить и доложить о наличии людского состава роты. Сократилин побежал исполнять приказание.
В казарме не было ни одного стекла. От дома, где находился штаб с клубом, осталось три стены, а четвертая вместе с тремя этажами рухнула. На белой с желтыми панелями стене уцелели часы, они продолжали отсчитывать время. И было всего лишь шесть часов утра. Площадь перед казармами была исколота воронками. Клумба с красными цветами превратилась в серую. У дуба обрубило нижние сучья, а около ствола лежало что-то серое, бесформенное, и от него пахло гарью. Сократилин затушил тлевшую на нем гимнастерку. Трупа признать так и не смог. Вместо лица — грязный комок мяса.
К чему ни притронешься — пыль! Трава серая, деревья серые, и даже небо с солнцем казались серыми.
Минут через десять весь личный состав стоял с оружием на плацу. Не хватало восьми человек. Командиры взводов Бархатов и Витоха не прибыли в часть. Лесников срочно погнал за ними посыльного. Телефонная связь со штабом батальона и другими частями была прервана. Командир роты на правах старшего по гарнизону принял на свой риск решение: с тремя КВ и пятью исправными Т-26 двигаться к границе. Экипажи, у которых машины были разобраны, он назначил на КВ и отдал приказ немедленно заправиться горючим и снарядами. Сократилину Лесников приказал оставаться в части и охранять имущество. Но через пять минут этот приказ сам же и отменил. Прибежал посыльный и сообщил, что Бархатов с Витохой пропали.
— Как пропали?! — набросился на него ротный.
— Сказали, что, как только полетели самолеты, они побежали в расположение части, — ответил посыльный и как бы между прочим добавил: — Когда я бежал, по мне два раза стреляли.
Лесников даже почернел от этого сообщения и тут же приказал Сократилину немедленно принять взвод Т-26. Младшего политрука роты на машине вместе с контуженными и ранеными отправил в штаб батальона.
Сократилину достался взвод, в котором находился его бывший экипаж. Машиной теперь командовал Вася Колюшкин. А Швыгин как был водителем, так и остался. Своей командирской машиной Богдан выбрал танк Васи Колюшкина.
Не прошло и часа, как рота в составе трех тяжелых КВ и пяти легких Т-26 была готова к маршу. Выехали за ворота городка. Сократилин оглянулся. Оставшиеся танкисты махали им руками, со стены стрелки часов показывали без пяти семь.
Выли моторы, громыхали гусеницы. Танки шли на повышенной скорости. Пересекли мост через Дубиссу и устремились на запад. За мостом тянулись поля — ровные, чистые, цветущие.