— Александрин!.. — Возглас баронессы отразился от зеркала, сомкнувшегося за моей спиной.
Страж был болен, но он этого не сознавал. Не догадывался, что стал пленником собственного сознания. Отравленного колдовским ядом.
Из последних сил боролся он с искушением отправиться за Александрин. Держать ее при себе до самого ритуала. А потом с ее помощью вернуть Серен.
Его Серен. Именно эта мысль владела магом последние месяцы. Именно она руководила его помыслами и поступками. Именно ею он жил.
Словно зверь, загнанный в ловушку, метался страж по пустынной галерее королевского дворца, борясь с желанием оставить службу и сию же минуту отправиться в Луази.
Не способный справиться с душившим его волнением, де Шалон зарычал. Остервенело ударил кулаком по мраморной пилястре, обрамлявшей высокое зеркало, тщетно пытаясь выплеснуть наружу полыхавшую в груди ярость. Ярость на себя, на девушку, которую сам же и отпустил.
А она так легко согласилась уехать.
Последние дни превратились в изощренную пытку. Чувства, обуревавшие стража, сплелись в тугой клубок противоречий, и Морану уже было не понять, кого он жалел, а кого любил. Кого хотел спасти и защитить.
А кого погубить.
Маг горько усмехнулся. Слишком поздно забрал он у Ксандры кулон. Напитанный чарами камень стал прежним — ярко-зеленый турмалин в старинной золотой оправе. А это значило, что силой Серен, все эти месяцы хранившейся в артефакте, теперь владела Ксандра.
Настало время проведения ритуала.
— Моран!
В настенных канделябрах колыхнулось пламя, рябь побежала по зачарованной поверхности зеркал. Страж и раньше догадывался, что старуха была вхожа в королевские чертоги, а теперь убедился воочию: ведьма Берзэ стояла перед ним в пустынной, объятой сумраком зеркальной галерее и держалась так, словно она была королевой и все, что ее окружало, принадлежало ей.
— Я ждала тебя. Всю прошлую ночь. Тебя и девчонку. Почему ее не привел?
— Александрин не заслуживает смерти. Найди другую жертву. — Голос мага был хриплым от напряжения. Он уже чувствовал, что близок новый бой. Бой с самим собой.
Ведьма подошла к стражу вплотную. Из-под низко надвинутого темного капюшона сверкнули злобные бесцветные, со старческим бельмом глаза.
— Глупец! Нет и не может быть никакой другой жертвы! Чтобы все получилось, должна быть связь. Сильная связь между гобой и сосудом для души Серен. Девчонка сходит по тебе с ума, она привязана к тебе и душой и телом. Где она сейчас? — требовательно воскликнула чародейка, вглядываясь в осунувшееся, изможденное лицо маркиза, мрачно отмечая, что внутренняя борьба, которую Моран неизвестно отчего затеял с самим собой, обессилила его. Выпила из него все соки.