Они поболтали о погоде и о московском "Динамо", которое не хочет радовать своих болельщиком. Гончар отпустил Бориса, встал у окна и смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из вида. Наверное, после этого разговора Борис окончательно потеряет сон, будет терзаться мыслью, зачем вызывал майор госбезопасности, чего хотел сказать, но почему-то не сказал, передумал. Но если передумал, то почему так поступил. Пусть помучается, окончательно потеряет сон…
* * *
Гончар позвонил Антонине Чаркиной, представился и сказал, что есть важный разговор, но вызывать красивую женщину повесткой, разговаривать в казенном кабинете он, как джентльмен, не хочет. И предлагает встретиться в кафе "Салют", — это рядом, — сегодня часиков в пять. Они бы могли поужинать и побеседовать. Дело, о котором пойдет речь, не столько казенное, сколько личное, частное.
Когда Антонина вошла в зал кафе и подошла к столику, Гончар помнивший ее фотографии из личного дела, подумал, что женщина переменилась за пять лет, но былая привлекательность совсем не исчезла. Она была одета в простое синее платье и светлые босоножки, кожа на ладонях высохла и огрубела, ногти коротко подстрижены. И пахло от нее так, будто Антонина, присыпанная нафталином, эти пять лет пролежала в бабушкином сундуке. Он заказал бутылку сухого вина и отметил про себя, как дрогнула рука Чаркиной, когда она подносила бокал к губам, как жадно делала глотки.
Гончар поболтал на отвлеченные темы, о погоде и летнем отдыхе, и перешел к делу, сказал, ему попались старые, пятилетней давности, жалобы Антонины на руководителей кафедры, в свое время этим документам не дали хода, а напрасно. Впрочем, в том, что судьба Антонины пошла вкривь и вкось, виноваты не только эти бессердечные люди с кафедры, но и мужчина по имени Борис Зотов. Чаркина смотрела на собеседника с хитрым прищуром и не верила ни единому слову, но когда разговор коснулся Бориса, ее взгляд сделался грустным, а по щекам скользнули слезинки.
— Чего вы от меня хотите? — спросила она.
— Хочу помочь, — сказал Гончар. — Борис сделал вам много зла… И, главное, не желает ребенку помогать.
— Это не его ребенок.
— Все равно мог бы поучаствовать в его судьбе. Вы Борису отдали лучшие годы жизни, свою молодость, красоту. И что взамен? Наверное, вы знаете, что бывший поклонник женился на деньгах. На дочке видного партийного чиновника. Теперь у него высокая должность в ЦК ВЛКСМ, разъезжает по заграницам. Красивая жизнь, деньги, девочки… А вы одна поднимаете ребенка, из кожи вон лезете. Но напрасно говорят, что нет справедливости.