— Да, в армии была возможность вступить в партию… Там это легко. Но я еще слишком молод был, сам толком не понимал, что мне нужно. Да, не понимал. Виноват. Позже осознал ошибку. Но исправиться было трудно. На работе очередь в партию. Сейчас я читаю лекции о международном положении, работаю в комиссии по борьбе с подростковой преступностью. В партийной организации отметили, что я веду большую общественную работу. И выдвинули меня кандидатом в члены партии. Через два месяца — партийное собрание. Кончается мой кандидатский стаж. Будут решать, достоин ли я стать членом партии. Вот так…
— Что ж, кандидат в члены партии — это уже кое-что. Отец у тебя фронтовик?
— Да, в составе Первого белорусского фронта воевал на Украине, под Харьковом. Дважды ранен, контужен. Инвалид войны. Награжден орденом Красной звезды и медалью "За отвагу".
— Хорошо… Но вот вопрос, — Круглов глянул на собеседника с веселым лукавым прищуром. — По анкетам ты русский. Но имя еврейское — Борис. Строго между нами: в твою родню какой-нибудь Абрамчик не затесался? Случайно, со всеми вытекающими?
— Евреев в роду нет. Мама в молодости находилась под влиянием своей родственницы, женщины темной, верившей в бога. А я родился в середине октября, на Бориса по церковному календарю. Поэтому и назвали Борисом.
Круглов в два глотка, — словно водку, — прикончил стакан чая, и весело посмотрел на Бориса.
— Хорошо, давай так. Через три месяца, как только вступаешь в партию, я сразу направляю бумаги в твой отдел кадров. И забираем тебя к себе. Засиделся ты в комсомольцах. Пора выходить на широкую партийную дорогу. Со всеми вытекающими. По рукам?
Круглов поднялся и протянул для пожатия широкую как лопата ладонь.
В этот субботний день Алексей Гончар явился на работу пораньше и стал листать бумаги, которые уже давно ждали своего часа. Он начал с досье Николая, — сына Вадима Егоровича Шубина. На нескольких фотографиях Николай смотрелся прекрасно, он мог играть в кино хороших парней, строителей новой жизни: рабочих, инженеров. Приятное лицо, прямой лоб, открытый взгляд голубых глаз, темные вьющиеся волосы. Надо думать, от девушек нет прохода.
Николай и вправду поступил в ГИТИС, в автобиографии написал, что мечтает стать режиссером, ни много ни мало вторым Тарковским. Отчислен с третьего курса за прогулы и нарушение дисциплины. В деле есть несколько докладных записок от нештатных информаторов. Пишут, что Шубин-младший погряз в пьянстве, он сквернослов и циник, играет в карты, принимал участие в пьяных оргиях на даче одного уже немолодого советского композитора, падкого до юных девушек. Занимался перепродажей фирменных шмоток, возможно, валютными спекуляциями.