После того как сделано все возможное, чтобы устранить различные причины гнева, например, проведена сознательная работа по растождествлению с личными неудовлетворенными желаниями, в завершение мы предлагаем два варианта упражнения, с помощью которых можно окончательно искоренить в себе саму сердцевину гнева. В первом упражнении гнев представлен в образе Огнедышащего Дракона, которого необходимо визуализировать так, как будто он живет внутри человека в полной готовности извергнуть наружу свои огненные языки пламени, если перед человеком возникает препятствие, мешающее исполнению его желания или проявлению его воли. Для того чтобы избавиться от этого огнедышащего чудовища, мы даем человеку установку вытошнить его из себя и немедленно убить в тот самый момент, когда это чудовище окажется снаружи, в свете дня, поразив его мечом или копьем в самое сердце, наподобие того как проводится работа с Драконом, символизирующим негативный материнский архетип. Убить Огнедышащего Дракона гнева гораздо легче, поскольку это монстр личного масштаба, и, следовательно, не таких огромных размеров, как негативный родительский архетип. Как только это чудовище будет убито, и его труп уничтожен согласно полученным от Высшего «Я» указаниям, его место должен занять маленький, источающий блаженство херувим с ангельской улыбкой или какой-нибудь другой близкий человеку символ, который он выберет сам. Херувим или другой выбранный человеком символ знаменуют собой начало новой жизни.
В практике нашей работы мы обнаружили, что всегда найдутся несколько человек, для которых эта техника не подходит. Когда мы попросили, чтобы для работы с ними нам был дан другой символ, нам было показано, что некоторые из этих людей принесли с собой эмоции гнева из своих прошлых жизней, и произошло это довольно странным образом. Существа, символизирующие гнев для этой группы людей, в большинстве случаев имели образ не Дракона, а диких зверей из семейства кошачьих, таких как львы, тигры или леопарды. В отличие от Дракона, символизирующего гнев, запускным механизмом которого было неудовлетворенное желание, образ диких животных в человеке был тесно сопряжен с инстинктом выживания, борьбой за жизнь и включением таких состояний, как паническое чувство страха, связанное с насилием, гибелью, лишением жизни, убийством, смертельной опасностью и другими кризисами подобного рода. Приступы гнева в данном случае возникают на чисто инстинктивном уровне, и его жертвы не в состоянии осознать, по какой причине это с ними происходит: они в буквальном смысле беспомощны, когда оказываются в его цепкой хватке. В некоторых случаях это объясняется тем, что в одной из своих прошлых жизней на них напало какое-то дикое животное, и в тот момент они испытали настолько сильный испуг, что сила этой всепоглощающей эмоции страха явилась порталом, открывшим их на тонком плане полному отождествлению или слиянию с этим животным. В других случаях эти люди в своем прошлом воплощении были первыми христианами, которых приносили в жертву на римских аренах, отдавая их на растерзание диким животным в те времена, когда из этого устраивали всеобщее зрелище для развлечения людей. Нам было показано также, что перед каждым представлением этих диких животных не только морили голодом, но и пытались всячески раздразнить, привести их в ярость и довести буквально до бешенства, нанося им телесные повреждения и причиняя сильную боль. Форсированные таким образом энергии насилия и агрессии во время этих представлений были настолько всепоглощающими, что полностью заглушали все остальные чувства, к тому же они нагнетали в зрителях сильное сексуальное возбуждение, поскольку те отождествляли себя с агрессивной мужской энергией, одерживающей верх над своей слабой жертвой. Толпа, наблюдавшая за этим неистовым зрелищем, получала садистское удовольствие, наблюдая, как этих беспомощных, принесенных в жертву людей раздирали на части дикие животные. Тысячи и тысячи зрителей были открыты этому выставленному напоказ чувству звериной ярости, сливаясь с ним на тонком плане, и благодаря своей сильной эмоциональной реакции на него они принесли его как часть самих себя в свои последующие жизни, так же как и те смотрители животных, в обязанности которых входило дразнить и мучить животных перед представлением, для того чтобы вызвать в них ярость и бешенство.