— А я, Сереж, опять жениться собираюсь.
— Да ладно! — Меркурьев недоверчиво вскинул брови. — На ком же?
— На ней. На Соне Кораблиной.
Голос Полонского дрогнул, лицо покрылось стыдливым румянцем.
— Не сейчас, конечно, — смущенно добавил он. — Со временем.
— А Ирка как? Глаза не выцарапает? — приятель заинтересованно подался вперед. — Бывшие жены, они знаешь какие злопамятные? Меня Серафима до сих пор на коротком поводке держит, хотя давным-давно свалила за рубеж и превосходно себя чувствует. А я должен присматривать за ее отцом, как будто других забот у меня нет.
— А ведь тебе весь курс завидовал, когда ты дочь самого академика Граба под венец повел. Ты тоже, помнится, радовался.
— Дурак был, вот и радовался, — Меркурьев отодвинул пустую чашку и расслабленно откинулся на спинку дивана, закинув руки за голову. — За Симкой весь универ бегал, а она меня выбрала. А потом такой змеей оказалась — мама дорогая. Я как диссертацию под руководством Викентия Павловича защитил, сразу охладел к Серафиме Викентьевне.
— Сплошь и рядом такое бывает, — сухо кивнул Олег.
— Сам все понимаешь, — усмехнулся Меркурьев. — В общем, с Симой, получается, мы расстались, а старика я бросить не могу. Душа за него болит — все-таки девяносто два года академику.
— Да, возраст. И как его самочувствие?
— Бодр и свеж и рвется в бой. Видит слабо, а в остальном вполне сохранен. Презентует, где только может, свою книгу. На гумилевские чтения в Бежецк собирается, и Сима требует, чтобы я ехал вместе с ним и глаз с него не спускал. А когда мне за стариком присматривать? Мне собой заняться некогда. В тренажерном зале уже месяц не появлялся, в бассейне полгода не был. Бывшая жена, а так за горло взяла — не дохнуть. А Ирина дама не вредная, не станет тебе руки выкручивать.
— Да, Ира порядочная. Честно тебе скажу, я от нее только из-за Сони ушел. Помнишь, как я переживал, что детей у нас с Иркой нет? А теперь понял, что Господь нам специально детей не дал, чтобы мы могли разойтись без особых сожалений. Я, когда Соню увидел, поговорил с ней, понял — или она, или никто. Моя женщина. И дети у нас с ней будут. И все будет. Не сейчас, конечно. Пусть пройдет время.
Меркурьев неожиданно подался вперед, облокотившись локтями на стол, и азартно проговорил:
— Слушай, Олег, а давай твою Соню на недельку устроим помощницей к академику Грабу? Пусть съездит со стариком в Бежецк. Ну, никак у меня поехать не получается. А Сима напирает, требует, чтобы отца ее не бросал ни в коем случае. Ты же знаешь, как Викентий Палыч к людям относится. Мало кто может найти с ним общий язык. А хорошенькая девушка всегда имеет массу преимуществ.