Это уже не понравилось Анне. Если она в этой сцене играет сумасшедшую, зритель должен видеть ее мимику.
– Нет, достаточно жестов и голоса, и тогда тем выразительнее будет момент, когда она в первый раз обратится к публике.
– И когда это должно произойти? – спросила Анна.
– Это мы сейчас решим, когда мы еще раз проиграем эту сцену, – объяснила Мириам.
Ливия еще раз взяла слово и заявила, что о комическом номере Мириам может забыть, она не будет его исполнять.
– Но это все-таки комедия, – возразила Мириам.
Все равно она никак не может понять, почему это комедия, сказала Ливия, и теперь она будет играть свою сцену так, как было предложено, – с ледяной холодностью».
– Вы знаете, что это за народная песня? – воскликнул Жан-Пьер, размахивая листом бумаги.
Естественно, этого никто не знал.
– Она называется «Верная любовь» и поется на мотив «Знаешь, сколько звезд на небе». Эти две строчки вовсе не начало, а конец песни. – И Жан-Пьер напел их.
– И это валялось в секретариате? – спросила Мириам.
– Это валялось в Интернете, я пошарил и сразу нашел.
– Спасибо, – сказала Мириам, и ей придется еще подумать над тем, есть ли какой-то смысл в этой любовной песне, а пока пусть Анна просто ее споет.
Анна улеглась теперь по-другому и сыграла начало сцены еще раз, более драматически, чем в первый раз, повторила колокольные звоны и жужжание пчел и вдруг, вместо того чтобы запеть песню, разразилась рыданиями и закрыла лицо обеими руками.
Ливия язвительно произнесла:
– Бедный ребенок, как ты бледна под блеском своих сияющих камней.
– Подожди, – сказала Мириам, – дай ей сначала спеть песню. Еще, Анна, мне кажется это слишком, и ты слишком рано поднялась. Но колокола и пчелы получились очень хорошо, да и вообще все начало.
Но Анна продолжала сидеть на двух скамьях, изображающих каталку, и не переставала плакать.
Ливия села рядом с ней и положила ей руку на плечо, Мириам подошла к ней, погладила ее по голове и сказала: «Анна, что это вдруг с тобой?»
Анна покачала головой:
– Эта песня… – заикаясь, произнесла она, – песня, эта мелодия… она меня довела… мне очень жаль.
Все стояли вокруг нее, Мириам протянула ей бумажную салфетку.
Анна вытерла глаза и всхлипнула:
– «Знаешь, сколько звезд на небе» – это была единственная песня, которую, мне пела моя мать, и я была так счастлива тогда. Я не думала, что это так глубоко запало в меня.
– Ты можешь ее петь, как ты хочешь, Анна, как тогда, или ты можешь ее просто проговорить, – сказала Мириам, – может быть, мы сделаем сейчас перерыв?
– С удовольствием, – улыбнулась Анна.